— Да, я понимаю, для чего вам передатчик, поэтому у нас мало времени. — Радолос чуть заметно повел рукой и над столом вспыхнула голограмма с панорамой космоса. — Судя по всему, вам ничего не известно.
— Помимо того, что вы чуть не уничтожили эту планету? — Кихиро хрипло закашлялся, он кивнул на панораму. — Мы все это уже видели.
— Допускаю. — Такар встал, направляясь обратно к окну. — Но вы не видели предыстории. Я не хочу вас убивать. — Он чуть повернулся так, что нам был виден его профиль, словно высеченный из камня. — Нам не нужна новая война. Поэтому выслушайте меня, а потом сами решайте — чему верить. И кому. Могу предположить, что часть из увиденного и услышанного вами — правда, но очень часто ее мешают с ложью. Подобная смесь способна сбить с толку любого. Так делали всегда, весьма действенный способ. У нас своя история, о которой ваш проводник-керс, я уверен, это был он, не упомянул. Прошу вашего внимания. — Радолос опять стоял к нам спиной, сцепив пальцы в замок за спиной.
Голограмма расширилась, охватывая почти всю комнату, и мы оказались в самом центре Вселенной. Мимо нас пролетали планеты размером с мяч, окруженные каменными поясами, мерцающими звездами в ореолах туманов, разбрызганных самыми яркими красками, какие только могло представить воображение. Целые группы звезд, образовавшие спирали, сквозь которые кисейным шлейфом проходила дорожка, терявшаяся на другой стороне галактики.
Мы неслись между точками, пульсирующими вдали, превращающимися в раскаленные печи, взрывающимися ярким ослепляющим светом, освещая все вокруг. Моя генетическая память хранила сотни воспоминаний о временах, мной не пережитых, о знаниях, которые были заложены в самых отдаленных уголках моего сознания. Мой дом всегда был здесь. Даже ничего не зная о своей семье, я понимала, что принадлежу этому миру. Но теперь, даже не коснувшись этой странной загадки под названием «космос», я больше ничего не знала. Я потерялась. Моя душа открыла нечто выходящее за рамки всего привычного и обыденного, непоколебимого. Где он теперь, мой дом?..
Нас несло вперед, через мириады рождающихся и умирающих звезд, опустошенных и молодых планет, чье время уже прошло и чье только начиналось. Их солнца гасли и рождались, пролетая мимо как тени умерших. Наконец картинка остановилась, замерев перед белоснежной планетой, словно собранной из резных кусочков, усеянной остроконечными пиками ледяных вершин и изрезанной кривыми извилинами таких же белых рек. Вокруг широким кольцом вращались глыбы льда, образуя причудливое скопление обледенелых камней, вызывая удивление вперемешку с восхищением.