А я поймала себя на мысли, что к такой женщине, несмотря на всю ее шикарность, я и на сотню миль не подошла бы!
Неуютно было не только мне, но и Алексею, с интересом наблюдавшему сначала за нашей с Велором перепалкой, а теперь и за новым поворотом сюжета.
— Думаешь, я не добьюсь своего, — снова улыбаясь, прошептала женщина.
«И как я только умудрилась это услышать?!» — поразилась я.
— Удивительно. Вы все… хм… Вы всегда так самоуверенны, даже смешно, — отозвался Велор совершенно спокойно. — Ты ничего не сможешь мне сделать, Натана. И ты это знаешь.
О ком он говорил, и кто такие эти «вы все» и «хм» мне было неясно. Но встревать в разговор я, разумеется, не рискнула.
— Было бы желание, — игриво усмехнулась женщина. — Твое сердце будет моим, — вновь перешла она на угрожающий шепот.
Мы с Алексеем переглянулись: «Что это еще за мыльные сериалы для домохозяек? Кто так говорит: твое сердце будет моим?» — подумала я, усмехнувшись.
Готова поспорить, бармену пришла та же мысль, потому что его губы задрожали в еле сдерживаемой улыбке.
— Я все тебе уже давно объяснил. После того, что ты сделала… я лучше сдохну, чем свяжу свою жизнь с такой, как ты, — холодно отчеканил Велор.
— Сдохнешь, говоришь, — медленно, слово за словом вытянула женщина, — Ты лишь облегчишь мне задачу. Я просто вырву твое сердце из бездыханной груди.
— И вновь эта необоснованная самоуверенность, — закатил глаза брюнет. — Ты же знаешь, одной тебе со мной не справиться. Так к чему тогда все эти глупые угрозы? — вновь парировал Велор с усмешкой.
«Что за чушь несет эта женщина? — подумалось мне. — Это вообще законно? Это же прямая угроза!»
Видимо мои мысли и возмущение столь нескрываемым бредом отразились у меня на лице. Иначе как еще объяснить то, что Велор вдруг неожиданно вспомнил обо мне?
На секунду он прищурился, кажется, что-то обдумывая, затем, громко и четко сказал.
— Да, кстати, познакомься с Елизаветой, Натана.
Лицо Натаны удивленно вытянулось. Пожалуй, не стоит говорить, как вытянулось мое лицо.
Женщина оглядела меня с головы до ног, и в ее глазах застыло странное выражение.
«Это что? Ревность?» — опешив, не успела я как следует обсмаковать эту мысль и найти ей незыблемые подтверждения, как Натана резко выпрямилась, словно струна.
— Значит, ты говоришь, что не свяжешь свою жизнь с такой, как я?
— Увы, не свяжу, — словно насмехаясь, тихо сказал Велор, слегка подавшись вперед и сложив руки на груди.
— Очень хорошо, — угрожающе прошипела женщина.
А дальше начал твориться сущий хаос: Натана быстро, клокочущим от гнева голосом принялась выкрикивать какие-то странные слова на непонятном мне языке.