И еще, Юджин, остерегайся Эргона Гуно. Постарайся не связываться с ним и всеми силами не позволяй надеть на себя браслет инициации. Просто поверь и не позволяй. В моем кабинете в нижнем ящике стола отыщи документы, фиксирующие дату твоего рождения и отсутствие магического дара. Они заверены лично мной. Возьми их и предъяви при случае. Надеюсь, мое слово в Онтасе и за его пределами еще хоть что-то к тому времени будет значить.
Ну, вот, кажется, все. Столько прожил, а сказать нечего. Разве что поблагодарить тебя за верную службу, Юджин Роджи. Я горд, что мне довелось работать с тобой. Надеюсь, как наставник, я сумел принести пользу. На этом, прощай.
Как прочтешь это письмо, немедля сожги. И не потеряй кольцо, оно поможет отыскать адресата.
Удачи, Юджин, и гляди в оба.
К-р. Ридд.
Едва удалось все ещё дрожащими руками выскрести из конверта крепко засевшую увесистую пачку листов, перемотанную тугой нитью, голова закружилась окончательно.
— Доставь на Авэль эльфе Мироне, — прочел Юджин явно выведенные рукой Ридда слова. — На Авэль? — повторил он, вскочив.
Что может связывать Ридда с тем отребьем, что обретается на остове магов? Да еще и с эльфой… Эльфой? Темные подерите весь этот мир!
Юджин решительно отодвинул от себя кольцо. В том, что оно зачаровано, теперь и не сомневался. Но как же так? Неужели даже Ридд, тот самый непоколебимый борец с «магической чумой», оказался подлым предателем?
Вновь перехватило дыхание, и Юджин пожалел, что развел огонь. Он душил жаром, ослеплял и злобно шипел, словно кот, завидевший пса. Даже подойти к огненному зеву было жутко.
Юджин опрометью бросился к кувшину с водой. И плевать, что воду в нем несколько месяцев не меняли! Глоток. Сделать хотя бы один…
Не рискнув трясущимися руками взять стакан, он припал к каемке гладкого стекла, задрав голову к потолку, и теперь словно завороженный глядел прямиком в горло кувшина. Но вода не лилась. Словно застыла или попросту замерзла.
Замерзла в доме? В тепле?
Юджин отнял от лица кувшин, позабыв, что страстно хотел напиться, и перевернул его вверх тормашками.
— Как же это…
Водная гладь всколыхнулась, словно возмущенная нарушением всех мыслимых и немыслимых природных законов, но невидимая пленка держала ее крепко, наполняясь с каждым мгновением словно бы призрачным, голубоватым светом.
Немыслимо… Невозможно!
Юджину не доводилось видеть магию на своем веку. Разве что исцеление. Завораживающе зеленые искры все еще стояли перед глазами, стоило лишь вспомнить о девчонке из другого мира. А вспоминал он о ней часто. И с неизменной яростью ненавидел себя в эти моменты.