— А ты нарушил? — спросила я. — Похищать людей из другого мира запрещено?
Альберт сложил руки на груди.
— Я уже сказал, что у меня не было другого выбора. К тому же, поверь, узнай они о тебе, тебя тоже вряд ли бы пощадили. Не стоит слепо верить в их справедливость. Садись, закончим завтрак...
Он махнул рукой, и столик с недоеденными блюдами выплыл из угла, где был спрятан за занавеской. Подошел, придвинул нам стулья и провел рукой над едой. От остывшей черной жидкости в чашках вновь пошел пар. А я в очередной раз изумилась, глядя на магические действия.
В общем-то выбора не было, и я снова села за столик.
— А знаешь, я, кажется, даже знаю, кто они. Те, кто следит у вас за порядком? — ехидно сказала я, взяв в руку чашку с ароматным напитком. По вкусу и запаху он напоминал кофе. Кусок не лез в горло, но я решила не отказываться от еды и питья. Нужно выжить, нужно... А голод этому не способствует.
— И кто же? — усмехнулся Альберт.
— Драконы, — спокойно ответила я. И заметила, как в лице Альберта в очередной раз мелькнуло уважение. — Так? Скажешь правду?
— Да, драконы, — с досадой ответил он, отставил чашку и пристально посмотрел на меня. — Нравятся они тебе, да?
— Нравятся — по книгам, — спокойно ответила я. — Но на самом деле, думаю, они тоже опасны. Как и ты, хоть не имею понятия, кто ты на самом деле. Может быть, скажешь? — я попробовала улыбнуться. — Как я могу пытаться полюбить, не зная твоей сущности?
— Потому и не скажу, — резко ответил он. — Попытайся так. Не думаю, что у нас будут шансы, когда ты узнаешь. Поэтому пока это останется загадкой, — усмехнулся он.
А в темных глазах опять промелькнула боль.
— Все так плохо? — спросила я. И сердце сжалось. После истерики я успокоилась. А может, просто сил не осталось на острые реакции. Даже это неожиданное запирание в темной комнате не так уж потрясло меня. Но стало очень тревожно и больно, от того что человек напротив может оказаться чем-то неприемлемым для меня. Кем-то таким страшным или отвратительным, что я никогда не смогу смириться. И тогда точно придется умереть...
— Люди не любят нас в вашем мире, да и в нашем не испытывают симпатии. Я предпочитаю, чтобы ты пока оставалась в неведении, — закончил он непререкаемым тоном.
— Вас? — переспросила я. — То есть не только ты здесь в кого-то обращаешься?
По спине пробежали мурашки. До этого мне почему-то казалось, что Альберт уникален. Но, получается, все эти люди вокруг, Маирон и статный дворецкий — все, кого я видела и увижу, — тоже оборотни, каждый превращается в нечто ужасное.