Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц отдал приказ и заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах...»
Судя по времени, эту телефонограмму принесли Сталину вместе с сообщением о начале войны. В 3 часа 30 минут начались бомбежки наших городов — само собой, вождю и тем, кто был с ним в эту ночь, доложили мгновенно.
Какое самое естественное движение главы государства — если он по темпераменту не глухой флегматик? Самое естественное — тут же отправиться в наркомат обороны, куда стекалась вся военная информация. Скорее всего, туда они и поехали. Косвенно это подтверждается тем, что Молотов, Берия, Тимошенко, Жуков и Мехлис пришли в сталинский кабинет одновременно — в 5 часов 45 минут, по всей видимости, вместе со Сталиным, присутствие которого в журнале посетителей не фиксировалось. Разве что Молотов вернулся со встречи с Шуленбургом, состоявшейся в 5.30 утра, принес известие, что это действительно война и отыграть назад не получится.
А что в это время происходило на границе?
Маршал Баграмян, перед войной служивший в должности начальника оперативного отдела штаба КОВО, пишет: «В 0 часов 25 минут 22 июня окружной узел связи в Тернополе начал прием телеграммы из Москвы... Только в половине третьего ночи закончился прием этой очень важной, но, к сожалению, весьма пространной директивы. До начала фашистского нападения оставалось не более полутора часов. Читатель может спросить, а не проще было бы в целях экономии времени подать из генерального штаба короткий обусловленный сигнал, приняв который, командование округа могло бы ввести в действие „КОВО-41“ (так назывался у нас план прикрытия государственной границы). Все это заняло бы не более 15-20 минут. По-видимому, в Москве на это не решились».
Что же творилось в Красной Армии со связью, если на то, чтобы принять такой на самом-то деле небольшой текст, потребовалось два часа? Да и как это технически-то возможно — два часа насиловать телеграфный аппарат ради трех листков блокнота?
Впрочем, командующий Западным округом генерал Павлов на допросе рассказывал следователю армейской контрразведки несколько иное. В час ночи его вызвали по приказу наркома обороны в штаб фронта. Тимошенко спросил по телефону: «Ну, как у вас, спокойно?» Павлов доложил обстановку. Тимошенко сказал: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните». Несколько странный разговор, вы не находите? Предложение собрать штаб утром совершенно не сочетается с директивой, получив которую, штаб следует собрать немедленно, по тревоге. И если Павлов не врет, то в чем тут дело? Тимошенко предполагал, что телефон может прослушиваться немцами? Кто его знает, линии связи-то не защищены!