А стало быть, следовало принять, кроме общих, и специальные меры. Впрочем, специальные меры следует принимать в любом случае, поскольку они всегда резко повышают шансы на победу.
Мы говорим о немецких агентах.
«План поражения» образца сорок первого года
В ноябре 1941 года бывший посол США в Советском Союзе Д. Э. Дэвис опубликовал статью в британской газете «Санди экспресс», в которой рассказал, как через несколько дней после нападения Гитлера на СССР его спросили: «А что вы скажете относительно членов пятой колонны в России?» Он ответил: «У них таких нет, они их расстреляли». Дэвис имел в виду процессы 1936-1938 годов, в том числе и «заговор генералов».
Но откуда, собственно, следует, что «пятая колонна» была уничтожена целиком? В конце концов, мотив-то был мощнейший. Неужели ни один генерал, прекрасно понимавший, чем закончится столкновение Красной Армии и вермахта, не задумывался над возможностью купить себе жизнь и определенный уровень благосостояния в будущем германском протекторате? А почему, собственно, нет?
Военная контрразведка, плотно занимавшаяся в июле 1941 года причинами разгрома Красной Армии на западных границах, придерживалась противоположного мнения — там считали, что заговор как раз-таки есть. Конечно, от этих документов историки небрежно отмахиваются — ну мы ведь все знаем, что это за контора, как там лепят дела и какие методы применяют. Все это еще в конце 80-х в журнале «Огонек» нагляднейшим образом объяснили, да...
Впрочем, если посмотреть, кого хватали в 1941 году чекисты, ясной картины все равно не получится. С одной стороны, генерала могли расстрелять не только за измену, но и за трусость, халатность, дезертирство. Как того же бывшего командующего ЗапОВО Павлова. Суд не стал заморачиваться возней с заговором — дело муторное и несвоевременное, а приговор-то все равно один. С другой стороны, многие возможные предатели находились в то время вне зоны досягаемости особистов — кто в плену, а кто и гораздо дальше. С первыми разбирались уже после войны, со вторыми — никогда, ибо какой спрос с мертвых?
Однако Павлова и еще некоторых военных в высоких чинах в заговоре все-таки обвиняли. История это давняя, тянется еще с 20-х годов, со времен советско-германской «дружбы армиями», проходит через тридцать седьмой год, через Испанию, через сорок первый год, послевоенные армейские репрессии и не заканчивается, а обрывается хрущевскими реабилитациями[65]. Но то, что было после войны, — это уже другая история и другой противник. Предвоенные заговорщики контактировали, большей частью, с немцами и японцами, да еще с поляками — но поляки после 1939 года были не в счет.