По официальной версии для родителей я числюсь абитуриентом, готовлюсь к поступлению, одновременно подрабатываю в доме культуры.
– Как насчет премии и ордена? Передумал уже? Маме можно обещать новый мебельный гарнитур или подождать?
– Бать, я серьезно. Вопрос по твоему профилю. Ты месторождение в Майске хорошо знаешь?
– Гм. Неожиданно. Решил пойти по папиным стопам? В последнее время ты меня удивляешь, с каждым разом все больше.
– Батя, межгород капает. Давай, ближе к делу. Ты должен знать о нём.
– Знаю, конечно. Не так, чтобы хорошо, но в общих чертах. Чего надо-то? Если нужны точные данные, то в геологоразведке уточню, мы буровики больше, в голове лишнее не держим. Майск – это в Туркмении, недалеко от Каспия. Открыли в семидесятом. Добычу начали лет десять назад. Большое месторождение. Что-то ещё?
– Спасибо, это я и так знаю. Навскидку, вспомни главные отличия от нашего Аксарайска?
– Гм. Содержание серы и глубина залегания отличаются. А так похожи, одна геологическая структура. Прикаспийская. Наш комбинат, по сути, серу производит, немного дизтоплива и бензин, газ – попутный второстепенный продукт. В Майске добыча и транспортировка газа идет, как основной процесс.
– Спасибо, буду знать, – на самом деле мне это и так известно еще из прошлой жизни, но лишний раз шокировать родителя не хочется. – Сера нас пока не интересует. Ключевое отличие – у нас подсолевое газоносное месторождение, а в Майске – надсолевое. Поэтому у них глубина буровых скважин – два километра, у нас – от трех и глубже. Так?
На другом конце междугороднего провода повисло молчание. Батю понять можно, на комбинате не всякий инженер, если он не с «Бургеологии» или с «промыслов» знает о структуре месторождения, а здесь родной отпрыск, еще год назад отчисленный из рыбного института за неуспеваемость, оперирует такими понятиями, причем осознанно.
Следует пояснить, откуда эти самые познания у меня взялись. Понятное дело, от родителя, от кого же ещё? Только не сейчас, а в будущем.
Когда в начале двухтысячных было открыто гигантское газовое месторождение Галканыш, то именно наши буровики и специалисты с Аксарайска вели там геологоразведку и разведочное бурение. Батя к тому времени как раз перешел на должность зама в «НижневолжскБурГеологию», поэтому непосредственно причастен к этому процессу. Правда, к тому времени ему уже было под шестьдесят, поэтому в Туркмению он не поехал, мать не пустила. Условия в туркменских степях даже для молодых и здоровых людей достаточно экстремальные, а для предпенсионного возраста – категорически неподходящие. Хотя платили там здорово – порядка двух тысяч долларов, что для того времени было запредельно много.