– Она очень большая?
– Вероятно, фута четыре.
– А что рыбак будет с ней делать? Это безопасно – находиться рядом с акулой?
– Это опасно для акулы. Она станет ужином.
Эдриэнн уставилась на огромное мясистое чудовище с широкой пастью.
– А они съедобны?
Уилл улыбнулся ей.
– Да. Очень даже хороши. Особенно для детей.
Ее внимание переключилось с серого монстра на Уилла.
– Почему для детей?
– Нет костей. Знаете, люди всегда боятся давать детям рыбу из-за костей. А у акул их нет. И никакой опасности подавиться.
Она очень долго изучала его лицо. Постепенно возбуждение, только что охватившее всех, утихло. Эдриэнн представила себе Уилла в роли отца, берущего с собой в лодку сына или дочь и учащего их отличать съедобную рыбу от несъедобной, которую нужно выбрасывать за борт. Она легко могла представить себе его в этом амплуа. Папа. Это очень ему подходило.
И тут – прямо в этот момент – она отступила. И эмоционально, и физически. Эдриэнн сделала шаг назад, скользнув босыми ногами по гладкому мокрому дереву.
Уилл нахмурился.
– Вы в порядке?
– Да, – солгала она. – Просто устала. Знаете, как Золушка в полночь.
Ее босоножки все еще болтались у него в руках, и Уилл понимающе предложил:
– Пойдемте. Я отвезу вас домой.
К ее дому они ехали в полной тишине, нарушаемой лишь урчанием мотора. Это было не странное или вынужденное молчание, а спокойное и дружеское, пусть даже Эдриэнн чуть не испортила вечер, думая о вещах, о которых ей думать не следовало. Например, о том, как человек, которого она едва знала, станет отличным отцом загорелых темноволосых детей со сверкающими зелеными глазами.
Уилл поднялся с ней по ступенькам на крыльцо, и она достала древний ключ, чтобы открыть дверь.
– Вам нравится ходить босиком, да?
Она нахмурилась.
– Что?
И тут она заметила босоножки, висящие у него на пальце.
– Ой!
Когда она потянулась за ними, он поднял руку, поддразнивая ее.
Эдриэнн склонила голову набок.
– Мы слишком старые для таких игр, мистер Брайант.
Его зеленые глаза потемнели в мягком свете фонаря, висевшего на крыльце.
– И слишком молодые, чтобы быть такими серьезными.
Он спрятал босоножки за спину, так что Эдриэнн пришлось бы обнять его, чтобы достать их.
Она закусила нижнюю губу, пряча улыбку, и вздернула подбородок.
– К вашему сведению, я действительно люблю ходить босиком.
– А что еще?
Он придвинулся к ней на миллиметр, но это едва заметное движение показалось ей монументальным. Он буквально заполнил собой все пространство вокруг.
Ей следовало бы отступить, но она твердо стояла на своей позиции.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду.