Шестнадцатое июня, вторник
Дядя Петя — нестарый ещё военный пенсионер, высокий и сутулый, с порыжевшими от папиросного дыма усами глянул на мою похмельную физиономию и щёлкнул жёлтым от никотина ногтем по бутылке портвейна «три семёрки», уже ополовиненной.
— Подлечишься?
Я судорожно сглотнул и помотал головой.
— Не-а.
— И правильно! — одобрил это решение дядя Петя и набулькал себе ещё полстакана. — Ты своё вчера выпил. На рогах приполз, чуть все косяки не посшибал!
— Не помню.
— Хоть не «Рояль» из польских опилок брали?
Я наморщил лоб и пробормотал:
— Этого… как его… Гера пару бутылок притащил…
Закрыл ладонью правую сторону лица, и дядя Петя предположил:
— «Распутина», что ли?
— Да не, — отмахнулся я. — «Терминатора»!
— Что за зверь?
— Из фильма это. Киборг-убийца.
Дядька покачал головой, пробормотал что-то о падении нравов и приложился к стакану с портвейном. После крякнул и спросил:
— Гера — это который Буньков, одноклассник твой бывший? В сто двадцать втором доме живёт?
— Он.
— Тьфу ты! — расстроился дядя Петя и вытянул из лежавшей на столе пачки новую папиросу. — Свяжешься с ним, проблем не оберёшься!
Я присел на шаткий табурет и недоверчиво хмыкнул.
— С чего бы это?
— А рэкетир он! — выдал дядька. — Шестёркой в бригаде Хиля бегал. Они поначалу кооператоров трясли, потом спекулянтов крышевали и с пары блошиных рынков дань собирали. За охрану, вроде как.
Гера мне ни о чём таком не говорил, так что я полюбопытствовал:
— Бегал? А сейчас что?
— Хиль валютных жучков решил подоить, да силёнок не рассчитал, подавился. С грузинами схлестнулся, а те и сами не мальчики для битья, и ментов купленных подтянули. Кого-то из людей Хиля закопали, кого-то посадили. Сам он в федеральном розыске сейчас.
— А Гера?
— Говорю же — шестёрка. Рёбра ему поломали в самом начале, так он всё веселье в больнице и пропустил. После о нём уже и не вспомнил никто.
Я покрутил головой, осмысливая услышанное, и спросил:
— Дядь Петь, ты откуда всё это знаешь?
— Никифоров, участковый наш, просвещает о жизни на районе. Мы с ним по субботам в баню ходим. Так что с Герой не хороводься. А то он всегда тобой вертел, как хотел. Вечно хвостиком за ним бегал!
— Да ладно, блин! Ты меня за кого держишь? Вот прямо в бандиты пойду!
Дядя Петя чиркнул спичкой о боковину коробка, прикурил и снова перебрался на подоконник, только на этот раз ещё и со стаканом.
— И пойдёшь, почему нет? — пыхнул он сизым дымом. — Времена дурные настали. Это раньше только блатные со своими понятиями были, сейчас каждый норовит кусок послаще урвать. Афганцы, спортсмены, продажные менты, кавказцы… Да что там говорить! Мальчики мечтают стать не космонавтами, а бандитами. Девочки не балеринами, а валютными проститутками. И это не я придумал, это в новостях результаты соцопроса озвучили. — Дядя Петя потёр лоб и усмехнулся. — Но проститутка — это ладно. В конце концов, лучше дочь-проститутка, чем сын-ефрейтор…