— И как ты его планируешь назвать?
— Дворец Единства. Скромно и со вкусом.
Маша посмаковала название и кивнула:
— Да, хорошо звучит. Подожди, ты же мне не сказал о том, где будет общая столица!
— А нигде. В Москве — российская, а в Константинополе — ромейская. Будем кататься туда-сюда по мере необходимости. Столица Единства там, где Император. Официальную же резиденцию Императора Единства устроим в Ливадийском дворце, а его Канцелярию разместим в Ялте, а Меллас останется нашей загородной дачей.
Она рассмеялась и кивнула.
— Да, прекрасная идея. Мне нравится!
— Рад слышать. Вот в Ливадийском дворце и будем, вероятно, принимать дорогих гостей — лидеров всех стран Антанты, которые в октябре должны прибыть на конференцию. Но это пока еще не точно. Но шанс достаточно велик. Так что готовься быть гостеприимной хозяйкой и принимать дома гостей.
Улыбается.
— Да, уж, гости к нам как-то редко ходят. Все больше с прошениями и докладами. Надеюсь хотя мои родители погостят у нас во Дворце Единства.
— Наверняка. Вряд ли сразу уедут. Думаю, что к тому времени Иерусалим еще не возьмут.
— А должны?
— Попробуем. Уж очень твой отец хочет быть и в самом деле Королем Иерусалимским, а не только носить этот древний титул. Хотя, почти наверняка Святой Град будет иметь международный мандат, но войска там будут итальянские. Ну, думаю, и русских немножко. Патриарха Иерусалимского кто-то же должен охранять, верно?
Кивает.
— Верно. А то от рук может отбиться.
— Умничка. Все верно понимаешь.
Мы отсалютовали друг другу стаканами с оранжевым напитком.
— Правда, для этого твоему царственному родителю придется отказаться от титула «Царь Армении», хотя это и не та Армения, но все же, порядок должен быть, ибо титул Царя Армении должен носить только русский Император. Даже если он периодически сидит в Царьграде.
— Кстати, любимый. Ты все время говоришь, то Константинополь, то Царьград. Как он все же будет называться?
— Официально — Константинополь. Это укрепит наши претензии на наследие Второго Рима. Но господин Суворин будет употреблять оба наименования в своей работе.
— Разумно. Я боялась, что ты переименуешь.
Промокнув губы салфеткой, замечаю:
— Не думаю, что это было бы хорошей идеей.
— Согласна с тобой.
Насытившись, я откинулся на спинку плетенного кресла. Хорошо! Солнышко светит, розы пахнут, птички поют, любимая женщина рядом. Идиллия!
* * *
ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. У ГАЛАТСКОГО МОСТА. 9 (22) августа 1917 года.
Сильный запах гари в воздухе не мог перебить густой трупный смрад и даже повидавшему за эту войну всякого генералу Каледину приходилось прикрывать рот и нос носовым платком, стараясь не вдыхать ядовитые миазмы всеобщего разложения.