Город в радиусе видимости был мертв. Лишь обожравшиеся собаки и крысы лениво бегали по его улицам, снуя среди раздутых от жары тел, усеивавших улицы Константинополя.
Перед Галатским мостом и на нем самом их было особенно много. Внимание генерала привлекли четыре немецких грузовика, и он направил своего коня ближе к месту расправы. Несколько десятков обезображенных тел. Многие в германской военной форме. В кузовах какие-то ящики. Многие вскрыты или валяются перевернутыми у машин. В них явно рылись, но там вряд ли что-то было интересное для мародеров. Лишь листы бумаги шелестели на ветру.
Каледин жестом подозвал адъютанта.
— Вот что, голубчик. Распорядись, чтобы всех немцев тщательно обыскали и все, что найдут, надо собрать и сделать опись. И пусть соберут с площади все разлетевшиеся бумаги. Это могут быть важные документы. И поторопите, в конце концов, похоронные команды! Пусть сбрасывают все тела в море! Нам тут только эпидемии не хватало!
— Слушаюсь! И немцев в море?
Генерал удивленно на него посмотрел и рявкнул:
— А мне им, что, мемориал строить что ли? Всех в море! И быстрее! До конца дня чтобы ни одного трупа не было улицах! И проследите, чтобы это все никто не фотографировал!
* * *
ФРАНЦИЯ. ОРЛЕАН. ОСОБНЯК БАРОНЕССЫ ЭФРУССИ ДЕ РОТШИЛЬД. 22 августа 1917 года.
— Баронесса?
— Мсье Мостовский. Насколько мне известно, вы являетесь личным представителем Императора Михаила Второго во Франции. Прежде чем мы перейдем к сути, ответьте мне на один вопрос — имеете ли вы прямой канал связи с вашим Царем? Просто без возможности быстро уведомить вашего Императора о том, что я хочу вам сказать, наш разговор теряет всякий смысл.
Имперский Комиссар пожал плечами.
— Да, баронесса, я имею такой канал связи.
— Как быстро ваш Царь узнает о содержании нашей беседы?
— Примерно в течение часа, с учетом времени на шифровку и дешифровку моего сообщения.
Хозяйка дома задумчиво смотрела на русского, затем, видимо приняв какое-то решение, продолжила:
— Как вы наверняка знаете, мсье Мостовский, я представляю два могущественных Дома — французский и австрийский Дом Ротшильдов и венский Дом Эфрусси. И у нас есть послание для вашего Императора.
— Слушаю вас, баронесса. У вас сейчас есть возможность передать моему Государю, все, что Дома Ротшильдов и Эфрусси желают сообщить. Судя по всему, вопрос не терпит отлагательств, так что прошу вас перейти к сути.
— Наши Дома хотят, чтобы Михаилу Второму было передано, что в течение часа известный ему пакет будет доставлен в известное ему место. Кроме того, мы принимаем выдвинутые им условия и даем соответствующие гарантии. В подтверждение серьезности наших намерений и в обеспечение наших гарантий, на коронацию в Константинополь прибуду я лично, и буду в непосредственной близости все время церемонии. Это все, мсье Мостовский. Не теряйте времени. Для России на счету каждая минута.