Аэропланы прошли над колонной и из их чрева вновь посыпались листки бумаги.
Томимый скукой адмирал Сушон без особого интереса поднял с земли первую попавшуюся листовку, не ожидая там увидеть что-то понятное. Каково же было его удивление, когда он увидел текст, продублированный на нескольких языках. В листовке был текст даже на немецком!
«Вниманию христиан и тех, кто желает принять Святое крещение!
Министерство Спасения Российской Империи организовало временные лагеря, где вы будете накормлены, вам будет обеспечен медицинский уход и ночлег. Позднее желающие смогут проследовать к месту проживания. Возьмите эту листовку и идите в сторону, противоположную морю. Встретив русского или болгарского солдата, покажите эту бумагу ему и вам укажут путь дальше».
Адмирал хмыкнул. Но тут его взгляд упал на еще одну, гонимую ветром листовку. И его глаза расширились. На листовке был напечатан портрет капитан-цур-зее Рихарда Аккермана, командира погибшего крейсера «Гебен» и предпочетшего принять смерть вместе со своим кораблем.
Пораженный Сушон поднял листовку и прочитал переведенное на немецкий язык сообщение русского официального телеграфного агентства об обстоятельствах гибели командира «Гебена», о геройском поведении экипажа, о героическом сражении, в котором погиб крейсер. Русские отдавали дань уважения немецким морякам. Тут же приводилось сообщение о том, что русский Император повелел поднять всех погибших на корабле и похоронить с воинскими почестями.
Старый моряк покачал головой. Да, уж. Не ожидал. Не ожидал…
Просмотрев еще раз листовку, адмирал прочитал на обороте.:
«Вниманию солдат, матросов и офицеров германской и австро-венгерской армий!
Битва за Проливы завершилась победой русского оружия. Не совершайте бессмысленных маршей и не подвергайте себя напрасным страданиям. Впереди вас ничего не ждет, кроме мучительной смерти от жары и жажды. Согласно законов и правил ведения войны, Русская Императорская армия предлагает вам почетную сдачу в плен. Возьмите эту листовку и идите в сторону, противоположную морю. Встретив русского офицера или солдата, покажите эту бумагу и передайте ему свое личное оружие. Вас сопроводят в один из лагерей для германских военнопленных».
Вот так, значит?
Сушон огляделся. Что ж, как он и предполагал, листовки читал не только он. Многие его подчиненные не только пялились в листки бумаги, но и живейшим образом обсуждали прочитанное. И если внимание одних было привлечено портретом командира «Гебена», то у других в центре внимания была именно та сторона листовки, где описывались условия сдачи в плен. И никакого негодования или демонстративной лояльности он на лицах своих моряков не замечал. Скорее даже некоторая мечтательность у них появилась. Словно не плен обсуждался, а хорошенькие фройляйн.