Пров робко вздохнул:
— Да говорят, вельми этот тать матёр и страшен.
— Мне наплевать, каков он! — рявкнул Порфирий Платонович. — Михей обязан был умереть, но остановить разбойника! Теперь вот пущай батогов изведает!
— До смерти забить прикажешь? — тихо спросил холоп.
— До смерти! До смерти! — аж подпрыгнул от злости купец. — Чтоб другим неповадно было и чтоб все знали, как хозяина бросать! Позови мне Аполлинария!
Пров нерешительно затоптался у порога, но хозяин гаркнул:
— Что, сам на дыбу захотел?
Холоп стрелой вылетел из покоев и вскоре явился с палачом. Вообще-то Аполлинарий работал на конюшне, но помимо прочего занимался ещё и наказанием провинившихся челядинцев. Облик его был столь дик и страшен, что, говорили, когда он входил в конюшню, даже лошади начинали дрожать от ужаса, проявляя, однако, полную покорность, дабы не навлечь на себя гнев конюха. А люди тем более становились в его руках вялыми, немощными и иной раз отдавали Богу душу ещё до того, как Аполлинарий брался за дело.
— Михея забить до смерти! — приказал купец, а когда Аполлинарий вышел, повернулся к Прову: — Иди в город и найди того разбойника. Найди и притащи сюда. Я за все мои страхи с него живого шкуру сдеру!
Прошло несколько часов. Михея уже закопали, а Профирий Платонович после полуденной трапезы лёг отдыхать. И тут в покои вошёл озадаченный Пров.
Купец, не поднимаясь с постели, буркнул:
— Ну? Упустил татя?
— Нет.
— Привёл?
— Нет.
— И то — нет, и другое — нет, а что да?
— Его не взять.
— Это почему же? — прищурился купец.
— Он у Порфирия Пантелеевича.
— У этого разбойника? — привстал на локтях хозяин. — Так это он на меня татя наслал?
— Нет, — отрицательно помотал головой Пров.
— А кто же?
— Хозяин... Там что-то пока непонятно. У ушкуйника, похоже, у самого с этим чужаком нелады. Сперва они брань промеж собой устроили — чуть не порезали друг друга. Потом вроде помирились и о каком-то князе речь повели.
— Каком князе?
— Не знаю.
— Так узнай! — снова повысил голос купец.
— Там Сильвестр остался. Он с ушкуйниками дружит и всё выведает. Да вон уже бежит! — выглянул в окно Пров.
Через минуту в покои ввалился запыхавшийся Сильвестр. Немного отдышавшись, вымолвил:
— Разбойника этого звать, прости Господи, Конь. Он скоро с ушкуйниками в Торжок отбывает, и взять его нет никакой возможности.
— А что же у них за дела? — Порфирий Платонович встал с постели.
— Коли я верно понял, замятия какая-то в каком-то Керженце приключилась, — пояснил Сильвестр. — Князя Елецкого али Липецкого не то поймали, не то убили Никодим с Козьмой и Фомой, а Конь приехал в Новгород разбираться и спрос чинить с Порфирия Пантелеевича...