— А кто куда. По домам.
— И ты?
— И я.
— Да где ж мне тогда искать тебя, милая?
— А зачем меня искать? — прошептала Варвара.
— Как зачем? Полюбил я тебя, мочи нет! Я ж помру без тебя от тоски и печали, Варварушка! — чуть не простонал парень.
Варвара тоже покраснела:
— Господи, заступник ты мой!.. Да я бы и рада тебя полюбить, но у меня уже есть суженый...
— А где ж он был, когда татары тебя в полон уводили? — скрипнул зубами Конь.
— Он сражался! — обиделась Варвара. — И я даже не знаю, жив теперь или нет.
— А если не жив и у вас там всё разорено, куда ты в зимнюю стужу пойдёшь?
— Не знаю... — прошептала Варвара. — Но что ж я тут делать буду? Только лишняя обуза. У вас здесь одни воины.
— Всё равно оставайся, Варварушка! — всплеснул руками Конь. — Я буду тебе опорою, наряжу, как боярыню, хоромы сложу, не хуже княжеских. Останься, милая, не губи!.. Я тотчас в Елец поскачу, куплю тебе одёжу. Гривны у меня есть! — засуетился Конь.
— А Елец далеко?
— Да неблизко.
— И когда ты воротишься?
— Не ране как завтра к вечеру.
— А где же мне ночевать?
Эти слова обескуражили Коня. Действительно, её товарки по несчастью скоро уйдут, а здесь кругом одни мужчины.
— Может, я всё же со своими... — несмело проговорила Варвара.
— Нет-нет!.. — И вдруг Конь хлопнул себя по лбу, вспомнив, что у Прокопа Селяниновича живёт внучка. Пусть и татарка, но тоже девка.
В землянку купца он вбежал как ошалелый и прямо с порога крикнул:
— Выручай, Прокоп Селянинович!
— А что стряслось? — насторожился Прокоп.
— Пусти переночевать девушку. Твоей внучке веселее будет.
— Да ради Христа, места всем хватит.
Варвара несмело вошла в землянку, но смутиться не успела. Вазиха радостно схватила её за руку и потащила в свой угол. Конь с Аристархом быстро сколотили лежак, Вазиха застелила его и усадила Варвару.
— Вот тут и будешь спать, рядом со мной.
— Ну, я пошёл, — повеселел Конь.
— Иди, — кивнул Прокоп Селянинович. — Иди и за Варварушку не беспокойся.
Конь помчался в Елец, как на крыльях. Через леса, через поля, и не заметил, как ночь наступила.
Закрутила метелица, а парень всё гнал и гнал свою кобылу, пока та не захрапела. Опомнился и спрыгнул с седла.
— Да я ж запалю тебя, милая! — ласково потрепал гриву.
Лошадь благодарно заржала.
— Ну пойдём, пойдём пешком, куда спешить ночью...
Утром Конь был в Ельце. С самой зорьки на посаде уже торговали. Коню эти торги в новизну: раньше-то всё, и одёжа, и обувь, и трапеза — всё было свойское, в лесу добытое. Ежели что и покупали, так то отец. А Конь, кроме охоты, ничего не знал и не ведал...
— Что молодцу надо? — прервал его раздумья бойкий мужичонка в правом ряду.