Ермолай вздохнул:
— Не жилец...
— Снимите! — велел князь. — Сдох, что ли?
— Почти.
— Ну и чёрт с ним! — выругался князь. — Выкиньте его и тащите следующего!..
И двух других товарищей Дымаря постигла та же участь. Дошла очередь до него самого.
— Я знаю, что ты кузнец, — проговорил Олег. — Говори немедля, где Александр!
— Не знаю такого, — продолжал упорствовать Дымарь.
— Ты кузнец, и у тебя золотые руки... — задумчиво протянул князь.
— Ну и что с того? — не понял Дымарь.
— А то, — медленно чеканя слова, пояснил Олег, — что если не скажешь, где Александр, я переломаю твои золотые руки и ты не сможешь больше ими работать. Говори, пёс!
— Нечего мне сказать! — отрезал полонянник.
— Ах так? — задрожал Олег. — Ну, сейчас ты выложишь всю подноготную... Эй! Гвозди под ногти этому мастеру — золотые руки!
Кат деловито подошёл к Дымарю, привязал его руки к положенному на рогачи бревну пальцами вверх и взял остро заточенные деревянные гвоздики. Но, когда он попытался вогнать гвоздик молотком под ноготь жертвы, кузнец стал отчаянно сопротивляться.
Олег нетерпеливо крикнул:
— Прибей ему руки к бревну большими гвоздями!
Палач утёр рукавом вспотевший от усердия лоб:
— Тогда он не почувствует боли под ногтями.
— А что же делать?
— Держать руки.
— Ермолай! Подержи руки этого негодяя!
— Я не душегуб, княже, — стиснул зубы Ермолай. — Ваше дело калечить людей, а моё — их лечить!
Олег взвизгнул:
— Пошёл прочь! — И сам бросился на помощь палачу.
Вдвоём они справились со своей жертвой, и, когда гвоздь вошёл под ноготь, Дымарь пронзительно закричал.
Олег довольно оскалился:
— A-а, пёс липчанский, больно? Говори немедля, где Алексашка-разбойник?
Но кузнец, стуча в ознобе зубами, казалось, уже не понимал смысла слов.
— Ещё гвоздь! — приказал Олег.
— Не выдержит, княже, — буркнул палач.
— Забивай! — уставился дикими немигающими глазами на него Олег.
После второго гвоздя Дымарь потерял сознание, и его долго отливали ледяной водой. Но и дальнейшие пытки ни к чему не привели.
Олег сам был уже на грани безумия.
— Пробей ему руки гвоздями!
Когда и этот приказ был исполнен, Дымарь уже не ощущал боли, он только шептал:
— Господи!.. Прости мою душу грешную!.. — И вдруг изо рта его хлынула кровь, блеск в глазах потух и мутная пелена покрыла зрачки. Голова откинулась, и кузнец затих.
— Сдох, собака!.. — рыкнул Олег. — А и бес с ним! Пойду спать... — И, сам обессилевший от нервного напряжения, он мгновенно уснул, едва коснувшись своего ложа.
А утром князя разбудили — пришёл Харалдай.
— Дорогу узнал? — спросил с порога тысячник.
— Нет, — проворчал Олег.