Харалдай не успел договорить, как в юрту вошёл князь Олег. Дымарь узнал его сразу. Старик и в мыслях не держал, что Олег может оказаться в стане врага. Нет, он, конечно, что-то слышал о неблаговидных поступках родственника князей Липецких, но что тот служит татарам, и не просто служит, а ведёт инородцев на своих, русских людей...
— Предатель! — не выдержал Дымарь.
— Ты неправ, старик, — покачал головой Харалдай. — Князь не предатель, а верный подданный Великого хана Золотой Орды Телебуги. А вот не покорные и нам, татарам, и князю Олегу, — наши враги. Слушай, князь, — кивнул на пленников Харалдай. — Они говорят, что пронские, а я полагаю, что липецкие. Посмотри внимательно, может, кого угадаешь?
Олег прошёлся вдоль полонянников и остановился возле Дымаря:
— Этот, кажись, кузнец из Онуза, вроде видал я его там.
— То, что он кузнец, — нахмурился Харалдай, — вполне возможно. Ведь мы поймали их во время добычи руды. Значит, князь Александр где-то недалеко. Они для него руду добывали, а этот ещё и куёт князю оружие. Вооружается Александр, готовится к войне. Но где он? — снова посмотрел на Дымаря Харалдай.
— Не знаю такого князя, — стоял на своём Дымарь.
— А может, ты знаешь? — повернулся тысячник к Илье.
— Нет, не знаю. У нас Андрей Пронский...
— Ладно, — поморщившись, махнул рукой Харалдай. — Допрашивай их сам, князь. В конце концов, ты проводник, ты и узнавай дорогу к Александру. Мне пора отдыхать, а ты завтра скажешь, куда идти дальше. Забирай их! Эй! — обратился к нукерам. — Отведите пленников к князю.
Вскоре полонянников по одному стали запускать в шатёр Олега. Раздетые до исподников рудокопы дрожали от холода и сначала обрадовались теплу шатра, но радость быстро угасла, когда они заметили верёвочные приспособления, похожие на дыбу.
— Дёжкин вас на такой пытает? — с издёвкой хохотнул князь.
— Нас Дёжкин не пытает! — огрызнулся один рудокоп.
— И мы тебя не будем, если, конечно, покажешь дорогу к логову разбойника Александра. А остальных пока — вон! Ну, говори.
— Не знаю я никакого Александра, — угрюмо молвил пленник.
— Ах, не знаешь? Ну ладно. Вздёрнуть его! — приказал князь.
И не успел рудокоп ойкнуть, как оказался привязанным за руки к верхней перекладине дыбы, а ногами — к нижнему бревну. Тело несчастного натянулось, словно гусельные струны. Свистнул кнут-длинник и звонко щёлкнул по мышцам рудокопа.
От первого же удара у бедняги лопнула кожа и брызнула кровь. Он застонал и только мысленно взмолился Богу, чтобы тот скорее взял его к себе. А длинник всё свистел и свистел, пока Олег не подал знак палачу приостановить истязанье. Он взял пленника за волосы, потом отпустил — голова безжизненно упала на грудь.