— Гуляю… Тут интересней. И красивее.
Видимо, район, в котором живет мальчик, не очень благополучный. Да и одет Рей совсем скромно, хоть и чисто. Вон даже заплатки на коленках и локтях стоят.
— Семья большая? Мама кем работает? — задала я следующий вопрос.
— Нет у меня мамы. — Он шмыгнул носом. — Я с бабушкой живу. А она у меня вяжет… Носки, шарфы, свитеры… Потом мы с ней их на ярмарке продаем.
Вот так дела. Бедный мальчишка. Похоже, они с бабушкой еле концы с концами сводят.
— А ты сегодня свободный? Как смотришь на то, чтобы помочь мне в лавке? — предложила я нарочито бодро. — Вечером получишь вознаграждение.
— Я свободный! — тут же радостно откликнулся Рей. — До самой ночи!
— Вот и прекрасно. — Я весело подмигнула ему. — Мне как раз не помешают лишние руки.
Уже в лавке я поручила Рею протереть полки, сама же занялась оформлением витрин. Потихоньку стали подтягиваться покупатели, а где-то через час после открытия заглянула Паула.
— Ну как? Смотрела рецепт? — первым делом поинтересовалась она шепотом.
— Рецепт есть, но нужно еще прикупить кое-какие ингредиенты, — ответила я, поглядывая на парочку приятельниц, которые случайно столкнулись у меня в лавке и уже минут двадцать упоенно болтали, забыв о покупках.
— Что я тебе расскажу… — донеслись до меня слова одной из них, полной брюнетки, утопающей в розовых кружевах своего объемного платья. — Брат моего мужа Боб вернулся из Проустона, говорит, у западного моря птицы будто взбесились. Бросаются на людей, залетают в дома, портят огороды и поля. Приезжал отряд чистильщиков, насилу справились. Еще Боб сказал, что император туда даже направил Темных из своей службы безопасности разбираться.
Вторая, рыжеволосая и длинноносая, испуганно прикрывала рот и качала головой.
— А еще там земля дрожит по ночам и раскаляется докрасна, — продолжала стращать первая. — Говорят, даже Темные не понимают, в чем дело.
— Хватит распускать сплетни! — Голос, полный холодной стали, прозвучал тихо, но заставил всех вмиг замолчать и присесть в поклоне. И лишь лицо Паулы на мгновение озарилось улыбкой, но она тут же поборола себя и как можно ниже склонила голову.
— Милорд, — я же просто вымучила из себя эти слова, — рада вновь видеть вас в нашей лавке.
Паттисон — а это был конечно же он — бросил еще один недовольный взгляд на болтливых дамочек и предостерег:
— Ваш длинный язык может сослужить вам дурную службу. Еще одна подобная выдумка — и окажетесь в Гремучем Котловане и вы, и ваши семейки. А Боб в первую очередь.
— Не гневайтесь, милорд, простите нас, — хором взмолились обе в полнейшем ужасе, брюнетка покрылась алыми пятнами, а рыжая, наоборот, побелела, отчего веснушки на ее носу и щеках стали еще ярче.