А потом сделала мне подарок, о котором я не просил и о котором совсем даже не мечтал: теперь я могу дышать под водой. Зачем мне это нужно, как и где пригодится — я не знаю. Но разве дареному коню в зубы смотрят? Подарила — ну и ладно. Спасибо. Теперь могу щук стрелять из подводного ружья. Или снимать ролики о подводном мире Тверской области.
Как я дышу под водой? Да сам не знаю — как. Никаких тебе вдыханий жидкости с загрузкой в легкие грязной, с водорослями и амебами водой, никаких (боже упаси!) жабр, как у Ихтиандра. Просто захожу в воду и ныряю. И мне не хочется вынырнуть и вдохнуть.
Есть у меня версия, как это происходит — например, когда я погружаюсь в воду, вокруг моего тела создается некое силовое поле, пропускающее только молекулы воздуха, ну что-то вроде эдакой мембраны, работающей в одну сторону. Вот я так и дышу. И похоже, что это самая верная версия — грудь-то у меня вздымается, воздух в нее поступает — хотя и в меньших количествах, чем из атмосферы — видимо содержание кислорода при дыхании через мембрану получается гораздо большим. Но не настолько большим, чтобы я испытал кислородное опьянение.
Хотя…возможно что не опьянеть от переизбытка кислорода мне помогают колдовские способности, моя усиленная регенерация, способность залечивать раны за считанные минуты и все, сопутствующее этой самой регенерации «плюшки». Как сказал Прошка, я мог бы теперь сожрать горсть самого страшного яда без особых проблем для здоровья — переблевался бы, да на горшок побегал — вот и все последствия отравления. Нас, колдунов, не так просто искоренить! Только если на костре сжечь, чтобы один пепел остался. А то ведь встанем из углей и всем обидчикам тогда не поздоровится! Хе-хе-хе…
Итак, утро, солнце, июнь, из кухни пахнет чем-то печеным, что-то шипит, скворчит, и я сейчас буду пить чай, и скорее всего — с блинами. Ну есть у меня такое подозрение! И это опять тот случай, когда в голове зарождается чеканная мысль: «Да, в семейной жизни что-то есть!»
Поднимаюсь со своей новой широкой кровати, подтягиваю трусы-боксерки (терпеть не могу колхозные трусиля до колен), шагаю в кухню. И сразу же вижу спину Вари, стоящей у плиты, а также ее загорелые ноги, высовывающиеся из-под подола старенького сарафана. Ну и все остальное, прилагающееся к спине и ногам — очень аппетитное, упругое, теплое (щупали, знаем!).
— Ты опять в своем старом сарафане, черт подери! — воплю я голосом Вия, Варя ойкает, едва не роняет половник, испачканный белым, и укоризненно мотает головой:
— Вот же ты негодный! Разве можно так подкрадываться и вопить! А если бы я сейчас тут лужу от страха надула! Еле удержалась! Я же не железная! Ох, Вася, ты как большой ребенок! Гипнотизер, а туда же! Хулиган! Садись скорее, пока блины горячие!