Когда до меня дошло, что это означает, волосы на голове вспотели и полезли кверху, словно антенны пришельца. По спине пробежал неприятный холодок. Конечно, одно дело — убийства, пусть даже загадочные, но это что-то, с чем я раньше сталкивалась. А тут… Тут такое… Такая аппаратура… Я отчетливо поняла, что люди, которым это принадлежит, способны НА ВСЕ. Абсолютно на все. Никакие проблемы не застанут их врасплох. И хлипкая дилетантка, высадившаяся на чужом острове с наивными надеждами распутать готовящееся преступление, для них тоже не проблема. Они просто наступят — и, возможно, даже не заметят этого — на червячка. Вот и нет его.
Я нервно выдохнула. Встала, постояла. Снова села. Опять выдохнула. Вытерла лоб тыльной стороной ладони. Мне было не страшно. Мне было ОЧЕНЬ страшно. С какой группировкой я связалась? Кому это принадлежит? И что они задумали?
И никакие Борисы и Гриши меня уже не спасут…
Решение пришло спонтанно. Если меня уже не спасти (как и всех людей, оставшихся на острове), то почему бы просто не узнать правду? Я ведь за этим сюда прилетела.
Еще раз вставив наушники, я открыла папку с названием «день 5». Это день первого убийства. Файлов было много, они делились по времени, такое название и имели — «9-12 часов», «12–15 часов»… Я открыла приблизительный период времени, когда бежала на крик Анны и нашла в итоге ее обезглавленное тело. Точно я, конечно, не могла знать, да уже и не помнила, и удивляться остается, откуда владельцу данного оборудования это известно — часы и мобильники у нас сразу отобрали.
Включила «play». «Это вам не ток-шоу Малахова! Здесь не дают высказываться! Вы покинули проект, всё, вас нет уже, так что никаких заявлений!»
Нет, убийство было позже первого голосования. Хотя оно подходит к концу — на фоне грозного монолога ведущего отчаянно хнычет Марик.
Я уверенно перематываю вперед. Снова «play».
Звуки… Пение птиц в отдалении, а на переднем плане — человеческое дыхание. Я уже хотела выключить, но тут прямо в мозг ударили крики. Крики женщины, испугавшейся за свою жизнь. Она кричала-кричала, чем вызвала у меня острый приступ жалости и колющие боли в сердце, но тут все стихло. Все, кроме одного — звуков дыхания. Теперь оно было уже не человеческое — хищное, возбужденное, но уже насытившееся чужой кровью. Оно все учащалось и билось все громче в моих ушах, я не могла больше этого терпеть и отбросила плеер. Это было невыносимо… Я слышала того зверя, который убил Анну. Но он при этом выглядит как человек. И это именно он записывал все на пленку, чтобы можно было слушать вновь и вновь, как останавливалось человеческое сердце, а кровь била фонтаном из шеи, это были звуки счастья и наслаждения для него.