— Что это? Что это?..
— Сама не знаю, — сказала я, опускаясь в густую траву: от нервных потрясений подкашивались ноги.
С момента обнаружения отвратительного трупа прошло минут пять, в течение которых мы обе кричали и махали руками, а затем отбежали подальше от забора, в глубь поляны.
Анька села рядом.
— Как думаешь, где все-таки опаснее, здесь или там?
Я поняла, что она имела в виду «по эту или по ту сторону забора» и ответила:
— Везде опасно.
— Но там свои люди хотя бы, — заметила она.
Я грустно усмехнулась.
— А ты уверена? Я вот ни в ком из них уже не уверена.
— И во мне тоже? — сделала попытку обидеться компаньонка.
— Нет, что ты. Ты блаженная, тебе такое не под силу.
— Ну спасибо! — обиделась она еще сильнее. Вот ведь бабы странные, все им не так и не эдак. Подозреваешь в чем-то — плохо, не подозреваешь — еще хуже.
— Наверно, надо вернуться, — сказала я поднимаясь.
— Да! Наши защитят!
— Да нет же, глупенькая, не за этим. Я должна выяснить правду.
— Не поняла? Какую правду?
— Кто это сделал.
— Ой! Но ведь ключ я взяла у Кутузова! Значит…
Я пожала плечами.
— Может, и нет. Это нужно выяснить.
Мы тронулись в сторону калитки.
— И как ты это сделаешь?
— Спрошу его.
— Что?! — почему-то удивилась Анька. — Ты с ума сошла? Что, вот так и спросишь, да?
— Да. А что такого? У нас очень, хм… занимательные отношения! Так что я могу спросить уже все что угодно. — Про себя добавила: «Если успею. Вопрос в том, как быстро он достанет свой нож».
Дорога назад была трудной и несколько страшной. Ну если не страшной, то хотя бы неприятной. Солнце скрылось в редких, но крупных облачках, и мы знали, что при такой погоде через пару часов уже начнет темнеть, потому заставляли себя идти быстро. К тому же в любой момент из кустов на нас мог выпрыгнуть убийца Анны, Вовы и загадочного туземца, и тут бы нам вообще не поздоровалось. Плюс ко всему пугала предстоящая встреча с соплеменниками, на горизонте маячил очень напряженный разговор, неизвестно к чему он мог привести, а впереди была сплошная беспросветная неизвестность. Все это в совокупности действительно вызывало сильно неприятные ощущения, сродни самому настоящему страху.
Анька жалась ко мне и молчала. Я молчала тоже. Мы обе хотели есть и пить, а прихваченные запасы воды и еды израсходовались очень быстро.
Наконец мы вышли к лагерю. И солнце сразу выкатилось из облаков, словно, поняв, что теперь нас пугать нечего — кругом все свои, так что смысла прятаться и дальше нет. Однако солнце не знало главного — среди своих тоже не вполне безопасно.
— Где вы были? — набросились на нас соплеменники, встретив возле костра.