— Итак, прошу любить и жаловать!
Встав по-театральному слева от железных, выдвинутых из нутра «вертушки» ступенек с вытянутой ладонью вверх рукою, он тем самым дал разрешение на выход новому участнику шоу «Герой необитаемого острова».
Горя от смешанных, но бурных чувств, мы с нетерпением ожидали появления человека, пока на свет божий не явился… Маврикий!
— Это же… Это…
— Марик, — пискнула я вслед за всеми.
Гордый и неприступный, он стоял на платформе вертолета и окидывал нас неприязненным взглядом чванливого триумфатора.
— Да, да, вы с ним знакомы! — раздутый от своей способности удивлять, радовался шоумен.
— Но зачем вы его вернули? — крикнула обиженная Анька и, не замечая своих действий, начала ощупывать на себе купальник, точно проверяя его на наличие. — Мы же голосовали против него почти все! Он такое сделал… Такое… Мы ненавидим его!
— Нет, ошибочка! — поднял палец ведущий. — Вы голосовали против Анны, забыла, деточка?
— Потому что вы нас заставили!
— Это никому не известно, — стал он злиться. — Итог голосования — восемь голосов против Анны. Анна выбыла. Участников должно остаться девять. А вы пересчитайте себя!
Мы посчитали. Восемь. Что ж, он прав. У зрителей появились бы вопросы.
— Давайте придумаем так, будто он сам попросился уйти! — высказал предложение Виктор. Очень дельное, на мой взгляд. — Допустим, по состоянию здоровья!
— Это исключено. Правила есть правила. А они гласят, что каждые пять дней выбывает участник. Один участник! Маврикий, прошу вас, спускайтесь, не томите. — Марик послушался, важной птицей опустившись на землю. — Да, кстати, — улыбнувшись еще шире, добавил ведущий, — учитывая ваше особое к нему отношение, я дарую Маврикию на следующее голосование иммунитет. А если уж и за девять дней он не сможет втереться к вам в доверие, тогда делайте, что считаете нужным. Для того он и был придуман — Страшный Чан. Что ж, приступим к ужину. А то я ничего не ел, ха-ха!
Проходя мимо меня, бывший друг, а ныне заклятый враг Марик, словно в доказательство нового статуса, одарил меня жутковатым испепеляющим взором суженых глаз и шепнул:
— Тебе не жить.
Учитывая глобальность скрываемой мною и рассекреченной им тайны, в искренность сего обещания я поверила сразу.
Москва, день 7-й
— Это вы сделали! Это всё вы! — кричала я Евгении Михайловне, но та просто пожимала плечами, якобы не понимая, о чем ей говорят.
— Юля, что с тобой? — кинулась ко мне Кира, когда мой бессильный гнев перешел в слезы. Она начала успокаивать и гладить меня по голове, делая этим только хуже.
— Она порезала мои звездочки! — рыдала я.