Дорога в Сокольники (Яковлев) - страница 4

В кабинет беззвучной походкой вошла Лидия Александровна Фотиева — секретарь Ленина. Сообщила, что вся Москва со знаменами и транспарантами вышла на улицы — началась демонстрация против злодейского убийства немецких коммунистов.

Владимир Ильич отодвинул кресло, встал и вышел из-за стола. Некоторое время, потирая руки, он ходил по кабинету.

— У Московского Совета депутатов состоится митинг, — сказала Фотиева.

— Я еду туда! — Владимир Ильич сразу принял решение. — Пусть приготовят автомобиль.

— Только не простудитесь. Наденьте, пожалуйста, кашне, галоши… — убеждала Лидия Александровна: она аккуратно выполняла наказ Надежды Константиновны оберегать здоровье Ильича.

Чтобы не мешать демонстрантам, автомобиль ехал по краю мостовой. Снег валил хлопьями, и в этом летучем белом месиве, как языки пламени, реяли кумачовые знамена.

Владимир Ильич опустил глаза и увидел пепельницу с вензелем Николая Второго. Каждый раз эта принадлежность автомобиля вызывала у него раздражение.

— Товарищ Гиль, — сказал он шоферу, — категорически прошу вас убрать эту царскую пепельницу. Во-первых, я не курю, а во-вторых, больше всех русских царей ненавижу Николашку — «хозяина русского народа».

Автомобиль поравнялся с Московским Советом и остановился напротив подъезда.

— Ленин… Ильич… Ульянов… — горячий шепот прошел по рядам демонстрантов, когда Владимир Ильич решительным шагом направился к дверям Моссовета.

Елку для праздника срубили в глубине парка. Ее осторожно положили на сани и повезли. Полозья скрипели под тяжестью лесной красавицы, ветви мели снег, а ребята шли рядом и поддерживали макушку, чтобы не сломалась. Елка представлялась детям дремлющим одушевленным существом, которое в назначенный час пробудится и удивит всех огнями и красками.

Сани торжественно въехали во двор, створки дверей дома гостеприимно распахнулись — и окутанная паром лесная гостья с трудом протиснулась в дверной проем.

Оставляя на полу морозный, снежный след, она тяжело пересекла прихожую и, очутившись в зале, поднялась во весь рост, уперлась тонкой макушкой в потолок.

Тяжелые, не успевшие оттаять ветви наслаивались одна на другую и, уменьшаясь к вершине, образовывали ровную пирамидку, от которой исходил едва уловимый, таинственный дух приближающегося праздника.

Ребятам не хотелось уходить из зала: необычное событие — елка в доме, было для них в новинку, но их увели и дверь в зал закрыли.

— Вечером приедет Владимир Ильич, и зажгут лампочки и свечи.

Весь день радостное нетерпение мучило детей, и никакие обыденные дела не могли отвлечь их от ожидания праздника.