Хотя трижды в день его хорошо кормили, но приносимая ему еда была столь же лишена индивидуальности, как и всё в этой комнате, и не было никакой надежды дождаться разнообразия. К примеру, завтрак был совершенно одинаков в течение всех этих дней — ржаной хлеб, масло, йогурт, кофе, овощной сок, бекон с яйцами, картофель и лёгкий овощной салат. Обильно, сытно и вполне вкусно, но если бы у него спросили, Ян назвал бы эти завтраки «лишёнными искренности и оригинальности». Самым непростительным, конечно, было их предположение, что после еды он должен пить кофе.
Будь здесь Юлиан, он бы заваривал ароматный красный чай из листьев Шиллонга, и, даже если бы подавал яйца к завтраку каждый день, чередовал бы омлеты и яичницу. А его технике приготовления рисового гратена и рисовой каши из остатков вчерашнего ужина, по мнению Яна, не было равных под небесами. Для культуры и общества было бы куда лучше, если бы юноша решил обучаться кулинарии официально и стал поваром вместо того, чтобы заниматься непристойной военной службой, не несущей ничего хорошего для человечества или цивилизации. Поступи он так, Ян бы даже потратил своё пенсионное пособие, чтобы открыть для него ресторан… Хотя, разумеется, для юношеского романтизма должность «повара» проигрывала «капитану боевого корабля».
Так проходили бессмысленные дни Яна на Хайнессене. Но будет справедливо сказать, что даже такие обстоятельства были куда предпочтительнее, чем тот тяжёлый труд, который взвалила на свои плечи Фредерика, борющаяся за своего адмирала без сна и отдыха.
Получив бездушный ответ от контр-адмирала Бэя, Фредерика и Машунго направились прямо к руководству флота. Дежурный офицер был бюрократического типа, и Фредерика потратила много времени на то, пытаясь чего-то от него добиться. Но наконец её заметил молодой капитан 3-го ранга Эдмонд Мессершмидт, который как раз собирался уйти домой. Он остановился и попытался помочь девушке. Её отец, Дуайт Гринхилл, был заместителем руководителя Военной академии, когда Мессершмидт учился там, и какое-то время, по-видимому, рассматривал его в качестве возможного жениха для дочери.
— Рад помочь, — с лёгкой улыбкой ответил Мессершмидт на слова благодарности. — Если вам что-то понадобится, я сделаю всё, что смогу. Передавайте от меня привет вашей матери. А вы, Фредерика, столь же прекрасны, как и прежде…
Фредерика ещё раз поблагодарила его, но к тому моменту, как перед ней открылась дверь кабинета адмирала Бьюкока, Мессершмидт уже исчез из её мыслей.
— Старший лейтенант, как вы здесь оказались?!