— Я не знаю, что сказать… Я не думала, что ставлю вас в такое сложное положение…
— О чём вы говорите? В моём положении ничего особенного нет. Просто противно, вот и всё. Все эти отвратительные движения вокруг, с которыми я ничего не могу поделать, сводят меня с ума. На самом деле, даже в этом кабинете наверняка установлены жучки. Могу утверждать это с вероятностью процентов в девяносто.
Услышав это, здоровяк Машунго аж подпрыгнул, рассмешив старого адмирала. Однако, встретившись глазами с Фредерикой, он перестал смеяться.
— Причина, по которой я сейчас говорю с вами, хоть и знаю об этом, — сказал он, — в том, что уже слишком поздно пытаться кого-то одурачить насчёт моего мнения, а любые записи, сделанные с помощью незаконно установленных подслушивающих устройств, нельзя использовать в качестве доказательств для обвинения. А вот я мог бы, теоретически, подать на них в суд за нарушения прав человека из-за этого подслушивания. Если, конечно, предположить, что правительство подчиняется Хартии Союза.
— Правительство не может публично попирать фасад демократии. Думаю, мы могли бы использовать этот факт в качестве оружия, когда придёт время.
— Мне приятно слышать, когда лейтенант говорит с такой мудростью и проницательностью. И кстати, возвращаясь к ситуации с адмиралом Яном. Теперь, когда я знаю, что происходит, я сделаю всё возможное, чтобы помочь ему. Можете рассчитывать на моё содействие.
— Это не станет для вас проблемой? — спросила Фредерика.
На этот раз улыбка старого адмирала была весёлой.
— Вы пришли ко мне и попросили, так что теперь поздно волноваться об этом. Я высоко ценю этого молодого человека. О, только не говорите ему этого. В конце концов, молодёжь так быстро начинает задирать голову.
— Я очень вам признательна. И, так как я знаю, что вы хороший человек, то, думаю, вы не будете против, если я скажу, что тоже очень высоко вас ценю, ваше превосходительство.
— Хотел бы я, чтобы вас услышала моя жена. Кстати говоря… — Бьюкок посерьёзнел. — За вами ведь никто не шёл по пути сюда?
В карих глазах Фредерики мелькнуло потрясение, и она обернулась к Машунго. Направляясь в штаб, она думала только о ситуации с Яном и не обращала внимания на возможную слежку. Это было беспечно.
Машунго выпрямился и доложил глубоким басом:
— У меня нет доказательств, но я видел несколько лэндкаров, которые показались мне подозрительными. Если за нами был хвост, они наверняка меняли машины по пути.
— Я так и думал. От этого хитрого лиса Бэя иного ждать и не приходится, — Бьюкок громко щёлкнул языком, возможно, стараясь, чтобы Бэй услышал его через свои невидимые жучки. Старик всегда был дерзким. — Вот на чём базируется наша демократия, лейтенант. Дождь ещё не начался, но облака уже сгущаются и скоро зрелище станет ужасным. Мы находимся на кривой ускорения от плохого к худшему, и вернуться назад к хорошей погоде будет весьма непросто.