— В таком случае, вы не станете возражать, если я сообщу прессе, что члены правительства подвергают психологическим пыткам адмирала Яна, национального героя?
Эти слова вызвали вспышку паники в глазах контр-адмирала.
— Т-только попробуйте. Вы нарушите закон о сохранении государственной тайны и сами окажетесь под трибуналом.
— Для трибунала не будет никаких оснований. В законе о сохранении государственной тайны не сказано ни слова о какой-то «следственной комиссии». А значит, в обнародовании информации о ней нет никакого преступления. Если вы намерены навязать адмиралу Яну эту тайную следственную комиссию и отказываете ему в его гражданских правах, то и я тоже могу использовать любые методы, имеющиеся в моём распоряжении.
— Хмф. Яблоко от яблони недалеко падает, да? — ядовито выплюнул контр-адмирал.
На лице мичмана Машунго промелькнул шок, а затем и ярость, но Фредерика и бровью не повела. Лишь карие глаза на миг сверкнули. Когда Бэй повернулся, чтобы уйти, оставив за собой жестокие слова, она не сделала ничего, чтобы остановить его.
В прошлом году, когда она узнала, что её отец является руководителем заговорщиков, совершивших государственный переворот, она приготовилась сложить с себя обязанности адъютанта Яна. Но адмирал, тоном неловкого школьника, сказал, что ему трудно будет без неё. Те простые слова поддерживали её с тех пор и, вероятно, продолжат поддерживать и дальше. Фредерика повернулась к своему крупному и мускулистому спутнику.
— Мичман Машунго, я не хотела этого делать, но похоже, что выбора нет. Давайте встретимся с адмиралом Бьюкоком и спросим у него, что происходит.
Истратив около десятка листов бумаги, Ян наконец закончил писать прошение об отставке. Он чувствовал, что после этого не сможет смотреть в глаза Юлиану, Фредерике, Кассельну или остальным, но он просто не мог и дальше оставаться на одной стороне с Трюнихтом и его пособниками. Даже если его не будет, пока Изерлон остаётся в руках Союза, Империи будет трудно организовать вторжение. Подумав так, ему удалось успокоиться.
Совершенно истощённый, Ян рухнул на кровать. Он не мог знать, что за несколько тысяч световых лет от Хайнессена крепость Гайесбург летит сквозь холодную пустоту космоса. Ни бог, ни дьявол не сделали Яна всезнающим или всесильным.