Дома в нашем городе стоят близко друг другу, и перепрыгнуть с одного на другой не составит никакого труда. Кроме того, ничто не помешает нам спуститься, если такая надобность возникнет.
Мастер Фонтен воспринял моё предложение без особой радости. Похоже, он просто боялся высоты, но отчего-то стеснялся сказать об этом напрямую.
— Не хочу я по верхам ходить. Там черепица скользкая и навернуться можно безо всяких проблем... — ворчал он, пока я и господин Глен забирались на чердак. — Всё-таки надо было поискать другое место! Где мертвяков поменьше.
— И дома пониже, — едва слышно пробормотал интерфектор.
— Видал я однажды, как мужичок с крыши сверзился, — не унимался мастер Фонтен. — Так он хоть и был выпимши, всё равно помер, а там высота была нечета здешней!
Однако увещевания моего бывшего наставника не подействовали.
Наверное, это мальчишество, но мне всегда хотелось побывать на крышах. Пробежаться на немыслимой высоте и смотреть на далёкие камни мостовых... Однако после того, как бургомистр издал указ, обязывающий покрыть все каменные строения черепицей, выход на крыши стал строго запрещён и карался большим штрафом. Исключения делалось только для трубочистов, но дорога в этот цех мне была закрыта — слишком высок и, как следствие, широк в плечах, чтоб лазить по узким трубам.
Но теперь штрафов можно было не бояться.
— Не видать ничего, — мастер Фонтен хмуро огляделся. — Из-за крыш этих...
Да, побегать здесь вряд ли выйдет — скаты имели разный наклон, но совсем плоских не было. Во все стороны были видны черепичные гребни — что скрывалось за ними оставалось загадкой. Однако мертвяки на крыше вряд ли встретятся, а высота — страшный враг, но она не нападёт со спины.
Оказалось, что перемещаться по крышам тоже было не так уж и просто. Горячая черепица вываливалась из-под ног, привлекая мертвяков, толпившихся внизу. А ещё, из-за разных скатов, движение превращалась в блуждание по лабиринту — где-то можно было пройти напрямую, а где-то приходилось обходить особенно крутые крыши.
Монотонное и, в общем-то, безопасное путешествие расслабляло. Да и солнышко припекало, навевая дрёму. Поэтому, когда мастер Фонтен, который почему-то первым забрался на очередной гребень, сделал знак остановиться, я ничего не заметил. И кабы не господин Глен, удержавший меня за рукав, так бы и шёл дальше.
— Ничего себе! Неужели это дедушка нашей беглянки сам к нам пришёл?
Говорившего не было видно, но я сразу понял, что это упырь — по особенностям голоса или по тягучим интонациям, не знаю.
— Он, точно тебе говорю, — за гребнем, оказывается, было два вампира, причём второй был явно моложе.