— Френни... — из его рта вылез большой кровавый пузырь и сразу лопнул, осев пеной на губах.
— Да, дедушка? — давясь от смеха, я попытался изобразить голос Опалённой.
Но, похоже, получилось чересчур громко, потому как сзади кто-то крикнул:
— Замри! — и в мою спину ударил холодный воздух.
В первое мгновение мне хотелось прикинуться, что приказ сработал, но я передумал и обернулся.
На меня глядел один из четвёрки — тот, который был ближе всего — и недовольно хмурился. Похоже, для него оказалось неожиданностью, что кто-то может игнорировать его приказы.
— Не дыши! — он снова сотворил знак, а в меня снова прилетел морозный воздух.
Это уже начало надоедать и я бы, наверное, разозлился, но заметил кое-что забавное. Если я оббежал сборище по дуге, то мой преследователь — бургомистр — этим себя утруждать не стал и двигался напрямик, и сейчас, между мной и ним была как раз эта самая четвёрка. А значит, очень скоро он врежется прямо в них.
— Обернись! — крикнул я мужчине, который так и продолжал изумлённо смотреть на меня. Для смеха я дополнил свои слова жестом, скрутив пальцами какой-то замысловатый знак, только что придуманный мной самим.
Чёрные глаза мужчины ещё сильнее расширились от удивления, и он спросил:
— Что это за мотус? И кто ты, вообще, такой?
Наверное, мотус — это название для этих знаков или жестов, но не стану же я объяснять, что выдумал его.
— Меня зовут, Норвуд Грейс! — ответил я подбоченившись. А затем рассмеялся и сказал, указав за спину собеседника: — А это наш бургомистр!
Глава 16
Не знаю, как они его не заметили, видимо, их занятие требовало высокой концентрации, но благодаря этому наш управитель смог оказать гостям самый радушный приём. Толстяк, набравший приличную скорость, врезался в мужчин и, раскидав их по сторонам, собрался уже идти ко мне, но не успел.
— Стой! — прорычал человек в плаще. Голос у него был очень низкий и тяжёлый.
В воздухе заискрились крохотные снежинки, а бургомистр пошатнулся и даже на миг замер, но длилось это недолго — почти сразу он развернулся и бросился на того, кто отдал приказ. Зря Карл Рокитнаский решил покомандовать — наш управитель всегда был мужчиной своевольным и, похоже, не утратил этой черты после смерти.
— Стой!!! — рык заставил поёжиться даже меня.
Окружающие нас камни покрылись изморозью, изо рта пошёл густой пар, а бургомистр рухнул, поскользнувшись на льду, но не остановился — толстяк продолжил ползти к обидчику.
— Замри!
— Не двигайся!
— Не шевелись!
Все эти приказы посыпались на управителя с разных сторон, но он не стал обращать на них никакого внимания и даже уже ухватил за сапог Карла Рокитанского. И чего все его так боялись? Одна крохотная капелька крови Опалённой, смешанной с чистой скверной и его умения годны только для того, чтобы охладить вино в жаркий день.