— Катюша, мы ждали тебя, — елейный мужской бас лизнул мое ухо, и в тот же момент мне на плечи легла белая шубка, вместе с которой огромные мужские руки обняли хозяйку дома.
— Константин Викторович…
По-моему я собиралась поругаться, но как-то запнулась на том моменте, когда меня развернули и, прижав спиной к стене, жарко поцеловали в губы. Несомненно, я должна была… Но по какой-то причине передумала, утонув в мягчайшем белом мехе и темпераментном нападении неуравновешенной мужской особи на бедную себя. Мои руки сами собой оказались на его широкой груди, самозабвенно пустились в блаженное путешествие по потрясающему истинно звериному телу, удовлетворенно констатируя факт его наличия в моем доме.
Я думала, собиралась его прогнать, однако, снова оказавшись в его руках, расплавилась, как мороженое на жаре и поплыла по реке дурацкого женского счастья, которое заключается в том, что ты не одна. В том, что тебя ждут. Тебя встречают. Вот так вот жарко прижимают к стене, жадно целуют твои губы, придвигают к себе, шепчут восторженно твое имя, а не меняют на футбол и бутылку пива, а так же на «принеси мне из холодильника».
— Константин Викторович, вы болеете, нам нельзя…
— Я соскучился, Катюша, — мерзавец оторвался от меня лишь на мгновение, чтобы подарить мне пламенный взгляд своих карих, почти черных, глаз. — Хотел подарить тебе… и Лиле, я и маме подарю, просто… не знал вчера, что познакомлюсь с ней так быстро. Катюша, тебя… тебя очень долго не было дома…
— Вы могли выйти на работу, — мой вредный язык явно сболтнул что-то лишнее, надумав, я так подозреваю, испортить кайф своей хозяйке.
— Не мог, — подлец выглядел натурально виновато, — я болею. И Руслана Георгиевна сказала, что мне нельзя, — даже не договорив последнее слово в цепочке, Белявский опять потянулся к моим губам!
— Ага, — безапелляционно остановила его, и попыталась сделать строгий вид. — Сам болеешь, решил и меня заразить?!
Надо же было мне внести эту гениальную мысль в дурную голову своего постояльца. Паршивец мгновенно просиял и мурлыкнул, что тот сытый кот:
— Да! Я с удовольствием поболею с тобой вместе! И ты не будешь от меня убегать!
— А я… — почти подпрыгнула оттого, как быстро его ладони скользнули под шубку и оказались чуть ниже моей талии, недвусмысленно намекая на то, как именно он планирует со мной болеть. — И не убегаю! — проворчала, отстраняясь от чрезмерно разгоряченного Белявского. — Константин! Прекратите немедленно! Сейчас дети придут!
— Ну, еще секундочку… Один поцелуйчик, пока никого нет… Катенька…