— Ай! Горячий, — отфыркиваясь, поставила кружку на стол и приложила пальцы к обожжённым губам. Однако, запретные мечты не оставили женщину, наоборот, лишь усилились и при прикосновении подушечек своих же пальцев к своим же губам, она словно почувствовала, как необузданный самец нападает на эти губы с поцелуями. Там, на квартире бывшей невестки, она услышала запах табака. Не дешевых сигарет, нет. Именно, запах хорошего, дорогого табака. Этот запах она уже давно не чувствовала от мужчин. В век тонких, да еще чаще электронных сигарет, в век засилья на планете офисных работников, этот мужчина, дикий, решительный, мужественный настолько контрастировал с другим миром, что просто не мог не покорить неискушенное сердце зрелой дамы.
— Откуда он взялся? — проворчал сын, хватаясь за очередной, пятый по счету румяный пирожок. Смирнова впервые с неприязнью посмотрела на своего родного сына. Рыхлый, нерешительный, постоянно волочится за всеми бабами подряд и ни одну толком не может завоевать. Удалось два раза на корпоративах и по пьянке, и то умудрился спалиться, Катьке все мгновенно донесли. Да и сам он, явился, пропахший насквозь дешевым женским парфюмом, на ближайшем рынке за сотню купленном.
— А бог его знает, разве, думаешь, она мне докладывает! Сашка! Прекрати булки лопать! Лучше бы спортом занялся и Катьку вернул! У нее двое детей от тебя, а ты, остолоп! И квартира четырехкомнатная. Хватит уже на шее у матери сидеть!
— Мам, ты чего, — сын замер с пирожком в зубах. Только что впервые получил от матери по рукам.
Это случилось впервые за тридцать шесть лет. Все это время она с поразительным упорством учила его, что баба в доме должна пахать на своего мужа. И убирать, стирать, гладить, и детей рожать. Желательно еще и работать. А тут…
— Ничего! Хватит уже на стуле штаны просиживать! У тебя Катьку уводят, а ты ерундой маешься, все о топ-моделях мечтаешь.
— Да не мечтаю я, — обиделся мужчина, стряхнув с округлившегося за последние месяцы живота крошки. — Ты же сама сказала, что Катька мне не пара, что мне достойная нужна, а не простая баба без амбиций и нормальной работы.
— Ну, может быть, и сказала! — Ольга Андреевна развела руками. — Все меняется! Все! Что ж теперь. Передумала я, а у тебя, у дурня, своя голова на плечах должна быть. Не маленький уже, у самого дети есть.
— Так, и что же мне делать, я не понял? Чего ты от меня добиваешься?
Смирнова старшая задумалась на мгновение. Действительно. Чего она хочет? Это странно… Это так странно… Подобного с ней никогда не было. За почти уже шестьдесят лет не случалось. Ни с Сашкиным отцом, ни с кем-либо другим.