Зла не хватает. Или не зла. Ну, что?! Я же тоже не железная! Он и со мной вчера добился всего, чего хотел. Сколько можно было сопротивляться? Я же тоже… семью хочу, крепкое мужское плечо рядом, любви… Господи, сейчас еще расплакаться не хватало. На радость крокодилам Смирновым. Ч-черт. Надо фамилию сменить. На девичью! И больше никогда! Никогда не доверяться ни одному мужику!!!
Вчера… вчера… Белявский, изверг. Как ему удается каждую нашу с ним встречу превращать в настоящую сказку? Мало того, что зацеловал… Лишил рассудка и воли, утопил в своих объятьях, так еще и подарками завалил! Он подарил белую шубку мне и Лильке. И белые сапожки нам обеим. Сумасбродство форменное. Никогда не видела кожаные, чисто белые сапоги. Мечтала о таких, разумеется, но в наши магазины, обычно, подобные чудеса не завозят. Особенно комплектом — маленькие, для девочки восьми лет, и большие, для девочки тридцати пяти лет. Он усадил нас обеих на диван, как настоящих принцесс и лично надел каждой сапожки. О том, как он застегивал молнии на моих ногах — я, пожалуй, умолчу. Медленно, чуть, как бы случайно касаясь моей кожи подушечками своих пальцев, поправлял что-то невидимое под молнией на каждом сантиметре… Ладно, об этом теперь либо ничего, либо все равно ничего.
Как только мы были обуты и одеты во все это великолепие, Константин вручил нам с Лилькой по маленькой, серенькой коробочке. Сверху на каждой было выгравировано серебряными буквами «Tiffany & Co». Маленькие круглые сережки с синими камешками. Я могу быть кем угодно, но это название знаю, а так же отлично догадываюсь о стоимости продукции данной марки.
— Это подделка, — Белявский, как будто прочитав у меня на лице мои же мысли, поспешил шепотом меня успокоить. Сказал мне на ухо так, чтобы Лилька нас не услышала. А потом искренне так посмотрел мне в глаза. Угу. Допустим, поверила. Временно. Подделка. Судя по всему, такая же подделка, как и его дорогая машина у нас под окном. Мне страшно представить, сколько он потратил на эти подарки.
— Нет, мы не можем их принять, — уперлась рогом я, потому что как чувствовала, что все это… все его отношение и прочее — чистой воды иллюзия. Которая очень, слишком быстро закончится.
— Мамочка! Мамочка! Ты посмотри, какие у меня красивые сережки!!! — Лилька прыгала вокруг нас с Белявским как маленький белый заяц. Радовалась шикарным обновкам.
— Катенька, не обижай меня, — Белявский, отвратительный Белявский, обнял меня и при всех! Легонечко так! Укусил меня за ухо!!! Подлец…
Лилька, естественно, засекла его проделку и хихикнула в кулачок, а Сашка тактично сделал вид, что ничего не заметил.