А я, из некоторой понтовитости, даже автомат поднимать не стал. Так и стоял рядом с поверженным противником, держа в руках нож, а между нами валялся на песке здоровенный тесачина. Красивая картина получилась. Только чего-то ноги подрагивают и во рту пересохло.
В пещеру ворвались девочки и умилились.
– Это ты его пошматовал? – тихо поинтересовалась Герда, когда Мишаню спеленали и перевязали.
– Я, – скромно признался я.
Герда приблизила лицо к моему уху и жарко зашептала:
– Я тебя уже хочу… Только какого хрена ты, придурок, автомат бросил и полез ножиками махать?
– Ну… так получилось. Я тебя тоже очень люблю, – отговорился я. Ну не буду же по пунктам объяснять, как лоханулся. Непедагогично получится. Командир по определению не может лохануться, он всегда лучший.
Я подошел к пленным и перерезал им веревки на руках и ногах. Два сильно избитых худющих мужика, вполне взрослые, один моего возраста, второй лет на десять даже постарше, заросшие бородами, в живописных камуфлированных лохмотьях. Живые. Смотрят настороженно и жадно вслушиваются в нашу речь. А один на меня все посматривает.
– The drink you want to? – спросил я. – You need to be seen? А, болезные?
И тут эти два полуживых мужичка на чистом русском языке мне отвечают:
– Пить хотим. Перевязка не нужна, лучше пожрать дай.
Ну ни фига себе… Очень уж нам сегодня на русских везет. И вообще везет. Катер-то по общепризнанному трофейному закону Асгарда наш. А ежели найдутся его законные владельцы, что очень маловероятно, не прибудут же пираты с Диких островов за своей посудиной, то владельцы должны будут его выкупать у меня за половинную стоимость.
Но это все потом.
А сейчас я отправил Ингу и Риву назад охранять машину, сам отыскал провизию в пещере и, пока Герда собирала трофеи, сварил на трофейном примусе из банки тушенки жиденький супчик, разлил его по тарелкам и с малюсенькими кусочками хлеба вручил Андрею и Игорю, так они представились. Больше нельзя, мужики серьезно и долго голодали, могут вообще помереть от переедания. Мы даже ушли из пещеры, оставив им котелок с супом, чтобы не стеснялись, и выволокли за собой Мишаню, связав ему предварительно руки. Оружие тоже все вынесли. Парни в стрессовом состоянии, не нужно оно им.
– Ну что, Мишаня, колись до самой задницы. Кто такой? Что здесь делаешь? И куда везли пленных?
Мишаня растерянно посматривал на трупы товарищей и говорить не спешил.
– Миша, я сейчас дам твоим пленникам ножички, и они тебя свежевать начнут. Не доводи до греха… – я не спеша стал обдумывать, как разговорить Мишу. Эх, жалко, я Риву к машине отправил, она же специалист по полевым допросам. Интересно могло бы получиться…