– Уже выгоняешь? – Француженка скорчила недовольную рожицу, а потом рассмеялась. – Да шучу, не злись, завтра в 16:00 самолет. А по камешкам… Хорошо, назначаю на завтра дележ. Специалист хороший?
– Профи.
– Ну, пусть так и будет. Девочки, пошли спать. Я как бы не против разрешить тебе спать с нами, но боюсь, тогда твои жены тебя убьют, поэтому марш в кабинет.
– В кабинет так в кабинет.
Пока дамы плескались в душе, убрал со стола, потом сам ополоснулся холодной водой и лег спать. Почитал немного перед сном и выключил лампу. Заснуть не удавалось долго – не мог сам себе объяснить случившуюся чертовщину. По-другому и не назовешь случившееся с нами. Наука – наукой, но без нечистого точно не обошлось. А если нечистый, значит… значит, я знаю, что делать. Распланировал свой день на завтра и со спокойной совестью заснул.
Проснулся рано. Обрадовался, что так получилось, и пока девушки не поднялись, устроил в саду легкую тренировку. Пока отжимался, придумал еще одно занятие себе на сегодняшний день.
Девы проснулись слегка помятыми и заниматься зарядкой наотрез отказались. Пришлось поить их кофе и кормить завтраком. После чего, по их же требованию, я порылся в инструментах и выдал штангенциркуль. Видите ли, они собирались подойти к процессу дележки камней технически вооруженными. Получил по маленькому камешку каждого вида, чуть ли не под расписку, огласил свои планы на сегодня, был одобрен и выпровожен из дома. Сел в «гелик» и первым делом заехал в порт к Тилю, узнать, смог ли он отправить весточку Вилли.
Тиль потребовал три кружки пива и сообщил, что Вилли немного болел, выздоровел, продолжает заниматься делами в том же месте и будет там находиться ещё по крайней мере год. Привету от нас рад, желает всего хорошего и ждет еще известий. Порадовал, честно говоря. Я к немцу не чувствовал какой-либо неприязни. Нормальный мужик, а до всего остального… да и бог с ним.
Как ни уговаривал меня Тиль – пить я не стал – не хотелось надираться пивом с утра, выставил ему еще пару кружек и поехал к отцу Евстафию в церковь. Подождал, пока он закончит службу, и зашел к нему в комнатушку.
– Максим, какими судьбами? Решил прислониться к лону святой церкви? – приветливо улыбнулся священник.
– Да я к нему и так прислонен. Верую я, батюшка…
– Да не называй ты меня так. Отец Евстафий – я при исполнении обрядов в церкви, а в миру можешь называть меня Михаил Николаевич. Говори, что тебя привело ко мне?
– На душе тяжело, и пожертвование хочу сделать вашему приюту.
– Благое дело, – опять улыбнулся батюшка. – С радостью примем. В каком виде пожертвование?