– Благодарю за леденящие кровь подробности из области зубоврачебной практики, доктор Фарб, – бросил Робин.
– Крови почти не было, Робин, – не уловив сарказма, ответил Милтон.
Робин вздохнул и горделиво взглянул на своего «коня».
– Объем цилиндра – тысяча кубических сантиметров. Коробка передач и магнето новые. Коляска, к сожалению, не оригинал, но точная копия. Большую часть деталей я выписал по каталогу, а один приятель дал мне кусок кожи, – щелкнул он пальцем по обивке сиденья. – Хороша колясочка? Левосторонняя! Большая, между прочим, редкость! Я могу толкнуть ее за двадцать штук, хотя вложил в нее лишь десятую часть этой суммы. Но пока продавать красотку я не планирую, а там кто знает…
С этими словами он протянул Стоуну шлем с прикрепленными к нему мотоциклетными очками.
– И где же я поеду? – опешил Стоун.
– В коляске, естественно! Что это, по-твоему, цветочный горшок?
Стоун покорно надел шлем, опустил на глаза очки и, открыв маленькую дверцу, забрался в коляску. Места там для него явно было мало.
– Тронулись! – возвестил Робин.
– Постой! – взмолился Стоун. – Может быть, у этой красотки есть какие-нибудь тайны, о которых мне следовало бы знать?
– Есть. Если ее колесо вдруг оторвется от земли, начинай молиться! – хохотнул Робин.
Робин надавил ногой на стартер, и мотор закашлял. Водитель прибавил оборотов, махнул рукой Милтону, и мотоцикл покатил прочь от «Юнион-стейшн».
Они ехали на запад, по Конститюшн-авеню. Проезжая мимо мемориала ветеранов Вьетнама, Робин – сам ветеран Вьетнама – отдал честь каменной стене. Затем они сделали петлю вокруг мемориала Линкольна и, проехав по Мемориальному мосту, оказались в Виргинии, сопровождаемые изумленными взглядами, и, можно сказать, полетели по дороге имени Джорджа Вашингтона.
Стоун нашел наконец позу, в которой ему почти удалось вытянуть ноги. Откинувшись на спинку сиденья, он посмотрел на Потомак. Мощный катер почти на середине реки обгонял две соревнующиеся между собой гребные лодки. День был теплым, дул легкий, освежающий ветерок, и Стоун на несколько секунд позволил себе забыть многочисленные опасности, грозившие Верблюжьему клубу.
Робин, указав рукой на дорожный знак и перекрывая шум двигателя, прокричал:
– Помнишь, как на нем было написано: «Мемориальный парк леди Берд Джонсон»?
– Еще бы! Дама-то оказалась жива! – крикнул в ответ Стоун. – И парк переименовали в честь Линдона В. Джонсона! Он успел-таки умереть.
– Какая эффективность в работе правительства! – не унимался Робин. – Не прошло и десяти лет, как ему удалось исправить ошибку! Хорошо, что я не плачу́ налоги! А то полез бы на стену!