– Абсолютно ничего не произошло, если не считать, что кто-то хочет меня убить, – с каменным выражением лица ответил Алекс.
Сайкс плюхнулся в кресло и взял в руки кружку с кофе.
– Кому, к дьяволу, понадобилась твоя смерть?
– Тому парню, который приставил пистолет к моему черепу, Джерри. У меня не было времени спросить, зачем он это делает.
– Этого парня, кроме тебя, никто не видел! Итак, я еще раз спрашиваю: что произошло в последние часы, чтобы кто-то возжаждал тебя убить?
Алекс не знал, как себя вести. Ему очень хотелось рассказать Сайксу об обнаруженной лодке, но он понимал, что, сделав это, признается в прямом нарушении приказа директора службы и положит тем самым конец своей карьере.
– За моими плечами много лет безупречной службы, – осторожно сказал он. – С какой стати я стал бы вдруг нести всякую чушь?
– Замечание в точку, Алекс! В твою пользу говорит твоя многолетняя служба. Поэтому директор и дал тебе возможность начать все сызнова. А ведь мог бы и коленом под зад! На его месте я скорее всего так бы и поступил. Так что не отвергай дара Небес, Алекс! Другого подарка не будет.
– Хорошо. Но не мог бы ты хотя бы выставить охрану у дома Кейт Адамс? Блеск прицела не был плодом моего воображения.
– Я позвоню в полицию округа Колумбия и попрошу, чтобы их патрульные машины совершали дополнительный объезд. Все. Считай это еще одним подарком! – Сайкс взглянул на часы: – У меня сейчас совещание, а тебе пора на пост.
– Верно. В Белом доме… – устало произнес Алекс.
– Не там, Алекс, не там. Ты будешь в наружной охране. Чтобы вернуть себе право войти в Белый дом, ты должен хорошенько потрудиться.
Ранним утром того же дня состоялась короткая встреча членов Верблюжьего клуба. Собрались у Калеба. Первым пунктом повестки дня значился вопрос о вынесении благодарности почтенному библиотекарю и отважному водителю – за храбрость и находчивость. С пожиманием руки им пришлось немного подождать: Калеб не вылезал из ванной комнаты. Сразу после того, как он осознал, что стоял на краю гибели, его начало тошнить, и тошнота не прекращалась.
Когда Калеб наконец появился, Стоун встал:
– Я хочу, чтобы в официальном протоколе заседания клуба было сказано, что Калеб Шоу заслужил глубочайшую благодарность всех членов Верблюжьего клуба за свою выдающуюся храбрость и беспримерную находчивость.
Бледный, но тем не менее улыбающийся Калеб пожал всем руки.
– Я не знаю, что это на меня нашло. Я понимал, что надо что-то делать, но что? Такого ужаса я не переживал с того момента, как мне выпала великая честь редактировать «О демократии в Америке» Токвилла в оригинальной бумажной обложке.