Марфа тоже была готова во всем поддержать сестру, оказывая гостеприимство гонцам, которые привозили ей стрелецкие письма и забирали ее ответы. Правда, она поостереглась отдавать выборным стрельцам подлинные письма Софьи, которые поторопилась сжечь, и сказала только на словах, что негоже делить шкуру неубитого медведя. Вот придете в Москву, тогда и поговорим, но вообще Софья зла за прошлое предательство на них не держит и готова принять из их рук царский венец, который носили ее брат Федор и отец Алексей Михайлович, цари добрые и справедливые.
Стрельцы немного поупрямились, что, мол, чего же ради они будут рисковать своими шкурами, коли царевна не хочет дать им свое письменное согласие, но потом согласились и отправились назад, в свои полки.
Для царевен начались тревожные дни. Почти ежедневно служанки с корзинками всякой снеди бегали туда-сюда под носом у страшного князя-кесаря, как приказал величать его уехавший царь.
По Москве меж тем поползли слухи, что царь — это не царь, а сын покойной царицы и патриарха Иоакима, а может, и не патриарха, а вообще одного из ее братьев. Особо одаренные фантазией обыватели договорились до того, что немцы царя подменили, а настоящего убили. Одним словом, царь не настоящий, и бей немцев!
Между тем челобитчики вернулись в свои полки и зачитали перед сослуживцами воззвание Софьи идти на Москву и звать ее на царство. Возможно, такое письмо действительно существовало, но не похоже, чтобы мудрая Софья, зная стрелецкое непостоянство, стала давать им документы, которые могли бы оказаться ее смертным приговором. Если уж Петр казнил своего сына, родную кровь, то расправиться с ненавистной сестрой ему было бы только в радость. Похоже, что выборные просто пересказали стрельцам все, что говорила Марфа. Но и этого оказалось достаточно.
И вот четыре полка двинулись к Москве. Шли быстро и восемнадцатого июня остановились в сорока верстах от города. Новость об их появлении всколыхнула город, прекрасно помнивший предыдущий Стрелецкий бунт.
Особо впечатлительные москвичи, заперев двери московских домов, бросились в свои вотчины, чтобы быть подальше от неприятностей.
Но князь-кесарь не собирался сидеть, сложа руки и дожидаясь, пока город не окажется захваченным своими же стрельцами. Навстречу бунтовщикам вышел московский гарнизон во главе с Шеиным и генералами Гордоном и Массальским.
Дальнейшее хорошо известно. Стрельцы, пребывая в благостном настроении от мысли, что скоро окажутся дома, улеглись почивать, не выставив караулов, а когда проснулись поутру, то обнаружили перед собой хорошо обученных воинов, поддержанных артиллерией.