— Ну что, они уже были?
— Были. — Софья картинно зевнула и потянулась, давая понять сестре, что не склонна пересказывать ей подробности.
Ей не хотелось даже с сестрой делиться своими переживаниями, но Марфа не отставала:
— И что же это за таинственный верный раб, о котором говорил Василий Васильевич?
— Какой-то дьяк Разрядного приказа.
— Ну?! — всплеснула руками Марфа, шестым чувством ощутившая изменение в интонации сестры. — Это тот приказ, где служит спасший тебя дьяк? Шакловитый, кажется?
— Тот самый.
— Тот самый — кто? Приказ или мужчина?
Софье не хотелось врать поверенной своих самых страшных тайн.
— Мужчина…
— Ой, Сонечка! Это же так интересно! Он красив?
Софья на секунду задумалась, пытаясь честно оценить внешность Шакловитого.
— Трудно сказать… У него зеленые глаза, черные волосы, высокие скулы, изрядный рост, широкие плечи… Да, наверное, красив. Но он дерзок не в меру и совершенно не считается с тем, что я царевна, а он холоп, прах у моих ног. То ли дело Василий Васильевич, — голос Софьи потеплел, а глаза приобрели мечтательное выражение, — красив, умен, говорит так, что заслушаться можно. Знает, наверное, все на свете.
Покачав головой и вздохнув, Марфа с ногами забралась в любимое кресло сестры и посмотрела на нее с состраданием:
— Так тебе что нужно от мужчины: голова или что-то другое?
— Марфуша, отстань! Ты говоришь такие чудовищные вещи, что не только царевне, но и простой прачке слушать зазорно!
— Ничего подобного! — В азарте Марфа спрыгнула с кресла и, схватив сестру за руки, заглянула ей в глаза. — Послушай, Сонечка, мы, царевны, обречены зачахнуть, не испытав плотских утех. Сейчас у тебя есть шанс полюбить мужчину. Так воспользуйся же им!
— Ты с ума сошла! — вырвав из рук сестры свои ладони, Софья даже отскочила от нее, как от змея-искусителя. — Я никогда без брака не позволю ни одному мужчине дотронуться до себя. А поскольку иностранные цари-короли на нас не женятся, а выйти замуж даже за князя царской дочери зазорно, то я навсегда останусь в девках, как наша тетушка Татьяна Михайловна.
— Ну, с Татьяной Михайловной все не так ясно, как тебе кажется, — лукаво усмехнулась хитрая бестия, — а что касается брака, так ведь все еще может измениться. Станешь правительницей, а лучше царицей, тогда тебе и слова никто не скажет — выбирай в мужья, кого пожелаешь.
От таких слов у Софьи сладко сжалось сердце, но она не позволила себе предаваться бесплодным мечтаниям.
— И вот опять глупости говоришь! Василий Васильевич женат…
— Ага, значит, тебя останавливают не дедовские обычаи, а только то, что князь женат! Так ведь его и развести можно будет, когда срок придет…