Глава 16. О встречах со старыми друзьями
— А что это за звуки, вот там? — спросила Алиса, кивнув на весьма укромные заросли какой-то симпатичной растительности на краю сада.
— А это чудеса, — равнодушно пояснил Чеширский Кот.
— И. И что же они там делают? — поинтересовалась девочка, неминуемо краснея.
— Как и положено, — Кот зевнул. — Случаются…
«Алиса в стране чудес»
— Ну, здравствуй. Давненько ты не заглядывала!
— Всё дела, знаете ли. Но в этот раз я, возможно, надолго.
Предвечная отвлеклась от созерцания птиц, кружащих в вышине, и посмотрела с некоторым любопытством, как колдун — на невесть с чего заговоривший о мировом равновесии бельевой шкаф. Полагаю, я казалась Ей неким забавным курьёзом — и, положа руку на сердце, это мнение имело право на жизнь.
Выглядела Она в этот раз, как маленькая девочка с трогательно торчащими косичками и усыпанным веснушками носом-картошкой. Думается, приняла облик недавней гостьи, которая больше других тронула и развлекла разговором — на моей памяти это существо только так и выбирало обличья.
Осматриваюсь, радуясь знакомому пейзажу: туману, прячущему горизонт со всех сторон, дороге, уводящей куда-то вдаль, серой высоченной траве, колышущейся от неощутимого ветра, деревянному домику и небрежно сколоченной скамейке возле него, на которой мы восседаем рядом, а Она ещё и ножками в красных туфельках в воздухе помахивает.
— Почему я всякий раз вспоминаю о Вас, только оказавшись здесь? — не могу удержаться от глупого вопроса, — Почему нельзя помнить? Неведение — это порой очень неприятно.
— Неведение — это порой очень необходимо, и этот случай — как раз из таких. Хороша же я буду, если вы все время от времени будете радостно совершать самоубийства только для того, чтобы выпить со мной чашечку чая! Дичайшая получилась бы ерунда, и бессмысленная к тому же — я получше других умею ждать назначенного времени.
— Понимаю, наверное… Но все равно жаль, что никто из живых не помнит этой красоты.
— Есть исключения — те, кто легко приходят сюда и даже избирают эти дороги местом встреч. Но эта судьба не по тебе, сама ведь знаешь.
— Жаль…
— Будешь?
Задумчиво рассматриваю появившуюся в руках пузатую глиняную чашку, наполненную чуть светящимся изнутри чаем.
— С удовольствием! Ещё и готовить в этот раз его не надо. Представляете, в этой жизни я была служанкой! Тот ещё необычный опыт.
— Ну, не все же богиней, верно? Нужно менять кожу, иначе совсем скучное существование получается. Я вот сама порой на осколки разбиваюсь, а после отпускаю их проживать жизни — чем больше, тем лучше. И стараюсь так, чтобы и ярко, и больно, и как можно больше масок, чувств, сомнений, чтобы, когда они снова станут частью меня, осознать, что жива. А без таких вот развлечений давно бы утратила человеческую форму, а мне этого допускать никак нельзя: снова раскинусь, сожру несколько созвездий — досадно будет.