— Бен! Ну говори же! — Я пыталась держаться помягче и не давить на него, но невольно начала злиться.
— Ника… — Связь стремительно портилась, и несколько секунд я слышала только электрический плеск.
— Бен, Бен? Очень плохо слышно.
— Вернись ко мне, пожалуйста, — наконец расслышала я шепот из глубины.
Вдалеке показались огни приближающегося поезда.
— Прямо сейчас? — Я взглянула на табло: электрички ходили каждые полчаса до полуночи.
— Я знаю, уже поздно. Но мне хочется покончить со всем этим сегодня… — Викерс добавил что‐то еще, но я опять ничего не смогла разобрать.
— Бен, я иду к тебе. Двадцать минут, оставь дверь открытой и поставь чайник… если можно. Я принесу что‐нибудь поесть.
Я повесила трубку.
Status: не прочитано
07:11 / 26 июня2015, пятница
Interpol — «All Fired Up»
По дороге назад я зашла в «Теско» и купила пачку «Джемми доджерс», сэндвичи с тунцом, молоко, воду и одноразовые бумажные стаканчики. Бену точно должен нравиться тунец, подумала я, вспоминая завалы на кухне. Конечно, о том, чтобы принимать пищу внутри дома, и речь не шла, но можно попить чаю на крыльце.
Начало смеркаться, вдоль идиллической деревенской улицы зажглись желтые фонари. Где‐то вдалеке залаяла собака, ей вторила другая. В окнах горел уютный свет — во всех, кроме дома Бена, который стоял в отделении, как мрачная гробница.
Я постучалась в дверь и обнаружила, что, как мы и условились, она не заперта. Приоткрыв ее, я заглянула во мрак. Меня окатило волной отвратительного запаха.
— Бен! — позвала я. — Я вернулась, спускайся, посидим на крыльце. Я поесть принесла.
В глубине дома послышался шорох, где‐то скрипнула половица.
— Бен! Ау!
Раздались шаги.
— Поднимайся сюда, в ее… в комнату с вещами твой сестры! — крикнул он сверху.
— Ты уверен? — отозвалась я. — Там такой чудный вечер, звезды и приятный ветерок.
Через несколько секунд полной тишины он наконец ответил:
— Хорошо, я выйду, но сначала поднимись сюда ненадолго, я хочу тебе кое‐что показать.
— Ладно, — нехотя согласилась я.
Подсвечивая путь экраном телефона, я поднялась на второй этаж, переступая через нагромождения на ступеньках. Тут были банки с краской и растворителем, видеокассеты, нечто вроде лыжного костюма в стиле восьмидесятых и полчища пакетов. Из-под двери в конце коридора пробивалась желтая полоска электрического света. Я отворила дверь и вошла внутрь.
Бен сидел на полу в центре комнаты. Он раздвинул хлам в стороны, расчистив вокруг себя круг метра три в диаметре. Рядом с ним стояла картонная коробка. Он доставал из нее и аккуратно раскладывал вокруг себя какие‐то бумажки: вырезки из газет, распечатки, пожелтевшие документы, черно-белые фотографии, потрепанный сборник стихов Уильяма Блейка. Поодаль стоял проигрыватель, на котором крутилась пластинка — «The Man Who Sold the World» Дэвида Боуи.