— Вызвать копов? — Она смерила меня равнодушным взглядом из‐под длинных золотистых ресниц.
— Все в порядке, луф. Она уже уходит.
С этими словами он захлопнул дверь у меня перед носом.
Сначала я даже не замечала дождя. Просто стояла перед закрытой дверью и вспоминала, как минувшим утром, каких‐то пятнадцать часов назад, мы слушали музыку и улыбались друг другу.
Черт! Черт-черт-черт! Кто эта баба? Она красивая, и он зовет ее луф. Это я его луф! По лицу текла вода, душный английский летний дождь. Черт! Как можно быть таким идиотом? Меня охватила невыразимая ярость.
— Тупой английский ублюдок! Чтоб ты сдох нахрен! — заорала я что есть мочи и, схватив с земли кусок кирпича, швырнула в боковое стекло припаркованного у дома фургона, после чего бросилась бежать.
Улицы были пустыми и одинаковыми, и я заблудилась. Добежав до угла, где сутки назад мы, как влюбленная пара, покупали в лавочке вино, я остановилась отдышаться. Витрину магазина закрывали металлические жалюзи. Поверх красной краской кто‐то написал: «What would Jesus do».
Я повернула вниз по улице и зашагала к «Королеве». Туда, где музыка, люди и свет, который никогда не гаснет.
Когда я доковыляла до паба, в окнах было темно, все уже давным-давно спали. Ключи потерялись, и мне пришлось барабанить в дверь. Мне открыл заспанный Стюарт в футболке с логотипом Cypress Hill. Мы пошли на кухню, он сделал нам чай. Я вся дрожала. Он принес травы. Мы накинули одеяла и вышли на ступеньки заднего крыльца. За нашими спинами поднималось солнце. В сером предрассветном сиянии все вокруг казалось убогим и отвратительным. Мне очень хотелось домой, в нашу старую квартиру с высокими потолками, на кухню, где мама ставила музыку и мы раскладывали пасьянсы и смотрели черно-белые фотографии до наступления темноты.
Мы со Стю сидели на крыльце и молча курили, почти прижимаясь друг к другу плечами и бедрами. Вскоре руки у меня перестали дрожать. С каждой затяжкой мне становилось все спокойнее, рев в голове стихал. Когда первый луч солнца упал на окно дома напротив нас, я открыла рот и рассказала ему все. Он слушал меня не перебивая. Когда я закончила, он просто обнял меня за плечи. Мы сидели так какое‐то время, просто обнявшись, в холодном утреннем свете и сладком запахе солода с высившейся, как готический замок, в лучах восходящего солнца пивоварни.
Теперь я знаю правду, все кончено. И знаешь, похоже, Бен был прав. Эта история и правда не о тебе и не обо мне. Она о двух славных парнях, которые одним летним вечером послали друг друга на хер. Один из них стал неудачником и страдает всю жизнь. А другой стал звездой и тоже страдает всю жизнь. Была ты, красивая девочка, сучка. И был мальчик, который любил тебя до смерти. И как я ни силилась, я не могла его ненавидеть.