Выбрав участок стены, наиболее скрытый деревьями, парни начали распаковывать лестницу. Они уже прислонили ее к забору и Стратег поднялся наверх и заглянул на ту сторону, когда темноту разрезал свет фар «лендровера» охраны, медленно выползающего из‐за поворота. Мы замерли. Стратег только и успел повалиться вместе с лестницей и одним движением затащить ее вслед за собой в кусты. От травмы его спасла живая изгородь. «Лендровер» остановился, мы услышали хлопки дверей и уже знакомый шелест рации. Сквозь забор виднелись силуэты охранников в свете фар. Загорелись прожекторы. Вокруг шарили фонарики, проходя в сантиметрах от нас. Мы лежали без движения, боясь поднять голову. Прошло минут сорок, когда все наконец стихло, свет погас и машины разъехались. Следуя за Стратегом, мы прошли обратно в рощу и дальше, пока не оказались около заброшенного коровника. Трава была влажной от росы, у меня вымокли ноги. Мы заглянули внутрь. В углу сарая кто‐то завозился. Ну все, попались, решила я. Но Весельчак посветил фонариком в угол, и там оказалась стайка ребят, человек шесть, которые таращились на нас полными ужаса глазами.
— Все в порядке, — провозгласил Весельчак. — Это наши братья-партизаны.
Все с облегчением выдохнули.
— Где ваша лестница? — поинтересовался Стратег.
— Нам она не нужна, — робко ответил тощий прыщавый парень. — Мы подсадим друг друга.
Мои спутники переглянулись.
— Понятно, — саркастично отозвался Весельчак. — В первый раз, значит, идете?
— Вспоминается наш провал одиннадцатого года, более известный как «поход домой по полям с электрическими изгородями в полной темноте», — прошептал Стратег.
Мы простояли в темноте еще минут двадцать, допивая содержимое фляжки, пока Тихоня не пробормотал:
— Я помню, что в зоне платного кемпинга меньше всего охраны.
— Блин, что ж ты молчал всю дорогу? — встрепенулся Стратег и вытащил карту. — Вот это место, помечено голубым. За мной.
Я послушно двинулась следом.
— Удачи, школота! — на прощание пожелал ребятам Весельчак.
Мы снова шли в темноте гуськом, двигаясь за Стратегом, который, очевидно, хорошо знал местность или ориентировался по звездам, как Христофор Колумб или Магеллан. В траве сновали какие‐то мелкие животные, иногда задевая мои лодыжки. В лесу слышались смех и шепот других партизанских отрядов. Судя по звукам, хедлайнер уже отгремел, и фестиваль трясло от рейвов ночных шатров. Мы все продолжали идти, когда туман сменился моросящим дождем. Когда мы добрались до нужного места, Стратег дал условный знак, и мы остановились. Дождь все усиливался. Промокшая одежда липла к моей обожженной руке, и я поежилась от боли, отдирая ткань от раны.