— Пап, я… я нашла видео в интернете, там Женя.
— Ее нашли? — спросил он после секундной паузы, и по голосу я поняла, что он подумал о самом худшем.
— Нет… но оно было снято уже после того, как ее видели в последний раз. И до того, как ее телефон заработал в Кенте через три недели.
Я слушала себя как будто со стороны, отчетливо и мучительно осознавая, что звонок был ошибкой.
— Ты уверена, что это она?
— Да, абсолютно! Это был репортаж с музыкального фестиваля летом того года. Я тут подумала: вдруг среди зрителей найдется человек, который знает, что с ней произошло?
Отец молчал, на линии слышалось потрескивание.
— Ника, послушай, скорее всего, это ерунда. Сколько раз до этого все оказывалось ерундой, только вспомни! Обещай мне, что не будешь ничего предпринимать, пока я не вернусь на большую землю.
Не знаю, чего я ожидала от этого разговора. Но он был прав. Несколько раз, даже на моей памяти, мы получали звонки и имейлы. Тебя видели то здесь, то там. И нигде. Каждый раз это был кто‐то другой, чаще всего даже и близко не похожий на тебя. Но разве можно просто сдаваться?
— Пап, неужели ты не хочешь знать, где она?
— Я хочу, очень хочу. Но еще больше я хочу, чтобы ты берегла себя. Помнишь, когда я отпускал тебя в Англию, ты дала мне слово, что будешь очень осторожна и благоразумна?
— Но, папа, я же не собираюсь устраивать операцию под прикрытием. Просто думала пообщаться с ее друзьями, вот и все.
— Ника, пожалуйста…
— Хорошо. Хорошо, папа.
— Нам пора, надо отчаливать. Через десять дней я вернусь, мы обсудим все спокойно и, если надо, пойдем в полицию. А пока держись подальше от этой истории, обещаешь? Это может быть опасно. И звони мне, если появится что‐нибудь срочное.
Он повесил трубку.
Папа никогда не любил разговоров про тебя. Он как будто предпочитал верить, что тебя никогда не было. Наверное, ему так проще справиться с потерей. А может, он просто бесчувственный урод.
Когда я завернула за угол, передо мной открылась большая улица с островком безопасности посередине. Нажав на кнопку светофора, я остановилась в ожидании.
И тут я услышала звук у себя за спиной. Шаги. Я обернулась. Шаги замерли. В глубине переулка, метрах в пятидесяти, виднелись два темных силуэта. Я не видела их лиц, но ощущала на себе взгляды. Мы смотрели друг на друга сквозь рябь дождя, застыв на месте. Загорелся зеленый.
Незнакомцы резко двинулась на меня. Я заметила у одного из них в руке какой‐то продолговатый предмет. Сначала я приняла его за зонт, но под светом фонарей мне удалось разглядеть лучше: это была бита. Я развернулась и побежала. Дождь бил прямо в глаза, горьковатый и отвратительно теплый.