— Привет, я Мегс. — Она улыбнулась широко и по‐доброму, продемонстрировав чисто английский тип кривизны зубов, затем крепко сжала мою руку в своей грубой теплой ладони.
— Привет, — улыбнулась в ответ я, незаметно оглядывая ее форму.
— Я сразу тебя узнала! — радостно объявила она, когда мы обе расположились на стульях. Потом смущенно добавила: — Не потому, что просмотрела весь твой инстаграм, а просто помню тебя по фоткам, которые были у Джен. Она столько о тебе рассказывала!
— Правда?
Интересно, что же стало с этими фотками?
— Да, чистая правда! — Она внимательно оглядела меня. — Вы похожи!
— Да ну, нет. Я повыше и круглолицая, а она маленькая и худая.
— У вас одинаковые глаза. — Ее взгляд задержался на моем лице пару лишних секунд, и мы обе смутились.
— Ты коп?
— Коп? — Она рассмеялась. — Нет! Я офицер службы надзора за парковкой. В народе нас называют «парковочные нацисты». Кстати, одна из самых ненавидимых профессий в мире!
— А… — протянула я немного разочарованно.
— Пойду возьму кофе.
Когда она вернулась и расположилась рядом, я перешла к делу, не теряя времени на новый виток неловких прелюдий:
— Послушай, какая странная штука. Я уже встречалась женщиной, которая назвалась подругой Джен. Ханна Беллами. Знаешь ее?
— О, Ханна… — Мегс криво улыбнулась. — И как она поживает?
— Так вы знакомы?
— Мы все вместе работали в пабе. Джен и Ханна — за баром, а я собирала посуду в зале.
— Что, есть такая профессия?
— Это работа, не профессия. Мне тогда было шестнадцать. Алистер нанял меня, можно сказать, почти нелегально. Видно, у меня такая судьба: сначала недобармен, потом — недокоп. — Мегс грустно рассмеялась.
Получается, если в 2007‐м ей было шестнадцать, она всего на пару лет старше меня. А выглядит на все тридцать. Уголки ее губ смотрели вниз, даже когда она улыбалась, вокруг залегли грустные маленькие складки.
— Нелегально?
— Скажем так, я подделала кое‐какие документы, когда меня брали на работу, но он предпочел сделать вид, будто ничего не заметил.
— Значит, Алистер не очень‐то уважал закон? — прищурившись, задала я вопрос.
— Можно и так сказать, наверное. Он был себе на уме. И честно говоря, я очень впечатлена тем, что ты уже слышала о нем. Ноутон такой: здесь ни у кого нет секретов.
— Ну знаешь, дело же не в том, что мне все рассказывают, я сама хожу и спрашиваю. — Отхлебнув кофе, я решила пойти ва-банк. — Слушай, а у Джен был парень?
Мегс глубоко вздохнула. Плохой знак.
— Был один человек. — Она закусила губу. — Уж не знаю, насколько их можно назвать парой, но Джен любила его. Даже не так, у нее было на нем что‐то вроде фиксации.