— Можешь рассказать о нем поподробнее?
— Его звали Крис. Он был музыкантом. Знаешь, как это бывает: молодая группа, большие надежды, огромные амбиции… грандиозные разочарования.
— Был… Он что, тоже умер?
— Нет, почему же! — Она замахала руками в знак протеста. — Просто он был первым солистом группы, которая сейчас очень прославилась. Может, знаешь: The Red Room.
— Те самые The Red Room, которые закрывают Гластонбери в этом году? — удивилась я. Название всплыло уже второй раз за день — значит, это не случайное совпадение?
— Да, они самые, но солист сейчас другой человек. — Мегс брезгливо скривила губы, будто увидела мертвое животное или открытую рану.
— Моя соседка по квартире к ним неровно дышит, — осторожно произнесла я, наблюдая за тем, как на миг остекленел взгляд моей собеседницы. — Ты что‐то имеешь против них?
— Да нет, — она махнула рукой, — просто вспомнила одну вещь.
— Про Джен?
— Нет, вообще не имеющую отношения к делу. — Она пожала плечами и устремила на меня сосредоточенный взгляд, как бы говорящий: «Давай спрашивай дальше».
— Джен и этот Крис — долго они встречались?
— Год? Полтора? Это не было постоянным.
— Они ссорились?
— Частенько. Но всегда мирились. Она работала за баром, он выступал, пел, глядя ей в глаза, почти всегда это была «What Katie Did», и они уходили домой вместе. Каждый раз одно и то же. Будто дежавю. Отношения с творческими людьми, чего еще от них ждать!
— Ты называешь его творческим. Он и правда талантливый, этот Крис?
— Как тебе сказать… На мой взгляд, он просто крикливый рокер, каких полно. Но я знаю, что многие считают его гением не от мира сего. Я в этом не разбираюсь, музыка — не моя тема. Но тогда, в 2007‐м, когда они еще играли вместе с Марком Риммером, получалось что‐то действительно необыкновенное. Знаешь, когда прям мурашки по коже, вот так.
— Кто такой Марк Риммер? — спросила я, прокручивая в памяти все, что слышала и видела за последние несколько недель. Точно никакого Марка Риммера.
— Он играет в The Red Room и пишет им песни, насколько я знаю.
— А где сейчас Крис?
— Все еще здесь, в Ноутоне. Живет в том же доме с красной дверью.
Дом с красной дверью? Это какая‐то неизвестная мне идиома? Я не подала виду, но сделала мысленную пометку позже посмотреть значение фразы.
— Как ты думаешь, он согласится поговорить со мной?
— Не знаю. Смотря в каком настроении ты его застанешь. Да и помнит ли он Джен и всю эту историю? Я слышала, он так бухает, что мог давно все забыть.
Последние слова Мегс задели меня за живое. Как можно тебя забыть? Твою кошачью улыбку, вечно растрепанные волосы, смех. Если я не смогла тебя забыть, то и никто не мог.