Я вытаращила на него глаза.
— Заткнись, Ник! — прикрикнул на брата Стю и обеспокоенно посмотрел на меня.
— И знаете, что самое забавное? — откликнулась я. — Ваш лендлорд, Ханна, и есть та лучшая подруга сестры, из‐за которой я оказалась в Ноутоне. Она знает Криса: упомянула вчера, что он ее кузен. — Я решила не вдаваться в подробности того, с какой страстью она говорила о своем родственнике. — И она даже словом не обмолвилась про их выступление на фестивале.
Я не подала виду, но к горлу подступила волна тошноты. Мне хотелось закрыть глаза и оказаться дома. Но только где он, мой дом?
Глубоко вздохнув, я выпрямила спину и сложила кончики пальцев перед собой — вроде бы именно так делал Шерлок Холмс. Нужно успокоиться. Я снова начала дышать на три счета, пока мысли не перестали скакать.
— Мне нужно пообщаться с группой, — сказала я после минутных раздумий. — Со всеми из The Red Room, кто был тогда на Гласто. Стю, как эксперт, введи меня в курс событий: в каком составе они выступали?
— Вокалистом был все еще Крис, Марк играл на гитаре, Хью — на басу, а Бен — за барабанами.
— Кто из них по‐прежнему в группе?
— Марк и Хью. Бен ушел через пару месяцев после выхода альбома, не выдержал напряжения тура. Ну а Крис свалил летом две тысячи седьмого. — Стю что‐то посмотрел в телефоне. — Кстати, Гласто — последнее его выступление в составе The Red Room.
— А когда появляется первое упоминание о Хью как о новом солисте?
— М-м, погоди. — Он проскроллил вниз. — Ага, вот! Двенадцатого июля того же года The Red Room приступили к записи своего дебютного альбома в Амстердаме. Вокальные партии исполнил Хью Вудвард.
— Значит, — рассуждала я вслух, — где‐то между двадцать третьим июня и двенадцатым июля произошло нечто такое, из‐за чего Крис, фронтмен группы, которая вот-вот станет всемирно известной, решает послать всех к черту и уйти. И в те же дни бесследно исчезает его девушка, моя сестра.
Я замолчала. В наступившей тишине слышалась только психоделическая мелодия из проезжавшего мимо фургона мороженщика.
— Блин, уже четверть двенадцатого! — Возглас Ника разорвал наступившее молчание. — Стю, в половину к нам доставка приедет!
Парни спустились. Сложив грязную посуду в раковину, я последовала за ними. Внизу было темно и пусто. Я ожидала увидеть следы вчерашнего безумия, но кругом царила чистота, а стулья покоились перевернутыми на столах, как в школе после уроков.
— В семь утра сюда приходит уборщица, — пояснил Ник, заметив мой недоуменный взгляд.
Он включил свет и поднял жалюзи. Стюарт отправился на кухню разбирать посудомоечную машину и готовить меню для ланча. Я наблюдала, как Ник спускает стулья на пол, раскладывает на столах подставки под пиво. Потом подошла к музыкальному автомату и, пошарив в карманах, скормила ему пару монеток, приготовившись делать то, что я делаю в любой непонятной ситуации, — слушать музыку.