Но что же она вытворяла! Маленький, горячий язычок облизывал меня с таким наслаждением, как будто его хозяйка в жизни не пробовала ничего вкуснее. Я очень хотел смотреть на нее, на то, как она это делает, ловить каждую эмоцию на ее живом лице, забрать себе все ее неподдельное удовольствие. У меня это не получилось. Уже на середине, когда ее губки обняли мою разгоряченную плоть, глаза застелил разноцветный туман, а пульсация сердца подскочила к гландам! Я не совру, если скажу, что это был лучший минет в моей жизни. Да, я не монах. Пробовал многое, и меня пробовали многие. И здесь дело совсем не в мастерстве или красоте исполнительницы. В это утро, впервые в своей долгой жизни понял, насколько важно то, кто это делает. И ловит ли он сам от этого кайф. Настя растворилась во мне. Это не было для нее работой, обязанностью за деньги или привилегией. Она сама хотела этого, словно человек, долго сидевший на диете, внезапно получил неограниченный доступ к еде. Сегодня ее едой стал я. Не весь я. Только мой член. Но, бог ты мой, ка-а-ак она наслаждалась им! Она сидела на коленях у меня между ног и ее соблазнительно-округлые бедра ритмично ударялись о них, как будто сообщая мне, что это еще не все, она здесь и хочет обязательного продолжения. Я взорвался прямо в ее нежный, только что доведший меня до безумия ротик. Девчонка приняла в себя все до последней капли, а то, что ненароком уронила — с моей кожи эротично слизал ее язычок. Поднялась надо мной, растрепанная с утра — ее глаза по-настоящему сияли, а на нижней губе сексуально блестела белая капля моей спермы.
— Доброе утро, господин миллиардер, — ротик моей любовницы просиял в счастливой улыбке. — Перед уходом желаете горячий круассан или меня?
Стоило бы ей ответить за это ее «перед уходом», но она сделала ход конем, как всегда опередив меня. Будучи абсолютно без одежды в момент оказалась на мне сверху, опустившись своей восхитительно влажной промежностью на мою сразу отреагировавшую эрекцию. Мои ладони оказались на ее бедрах быстрее, чем сообразила голова. К слову. Я уже ничего не соображал. Позволил ей себя взять. Не из-за каких-то непонятных соображений. Причина была одна и очень четкая — так, как это делала она, со мной не делал никто. После первого нашего секса, я хотел этого постоянно и с каждым разом, как у заядлого наркомана, это желание становилось все больше и больше. Она каталась на мне, танцуя бедрами на поверженном мужчине как профессионалка, при этом оставалась нежнейшим цветком в моих руках. Было такое ощущение, что я у нее как будто первый. Первый ласкаю эти бедра, первый мну холмики ее округлой груди и играю пальцами с розовыми сосочками. От всех ее действий разноцветная пелена вновь подкатила к глазам, однако этот момент она все же попыталась испортить. Грациозно легла на меня и, подтянувшись к левому уху прошептала: