— Спокойной ночи.
Сказал ему и, развернувшись, покинул кухню. Я понял, что означало его молчание — война. Такие люди не способны на открытый бой, они наносят удар исподтишка, так, чтобы никто не догадался. И этим они гораздо опаснее, чем те, кто нападает сразу. Вернувшись в комнату к своему беглецу, запер дверь на ключ, а ключ спрятал. Не хочу, чтобы он снова исчез без моего ведома. Приподняв край одеяла, в полной темноте придвинулся к нему и прижал Кристофа к себе. Маленький швед мирно спал, даже не подозревая о том, какая буря разворачивается вокруг него. Я же был порядком разозлен его отцом, а может быть, это был страх. Страх, вновь затанцевавший перед глазами свой неистовый танец. Как бы то ни было, начал приставать к своему обожаемому шведу. Мне это было необходимо как воздух. Чувствовать его, знать, что нужен ему, услышать его восхитительный стон.
— Виктор, утром, — проворчал невыносимый мальчишка, попытавшись отстраниться, но я уже стянул с него боксерки. — Что тебе не спится? — выдохнул он, просыпаясь и тут же утопая в удовольствии от прогулки моей руки по его моментально набухшей эрекции.
— Хочу тебя, Кристоф, — хрипел ему в сексуальное ушко, цепляя губами его жесткие белые волосы. — Люблю тебя больше жизни! Кристоф, а ты? Ты любишь меня?
— Люблю, — его простой ответ прозвучал настолько естественно, но это было то, что я хотел услышать от него. — Люблю, Виктор.
— Безо всяких «хоть»?
— Без, просто люблю…
В этот же момент я вошел в него, мы снова соединились, я как будто доказал себе и ему, что разлучить нас невозможно. Это не в силах сделать ни его отец, ни кто-либо еще. Этого. Не будет.
— Кристоф, это, в конце концов, наш с тобой долг, навестить бабушку Гарду.
— Да отец, я слышал тебя. Мы едем. Я только не понимаю, почему с нами не мог поехать…
— Этот русский? Забудь! Нечего являться на могилу бабушки, волоча за собой свою постыдную связь!
Я перестал с ним спорить. Спасибо уже и на том, что не устроил скандал утром за завтраком, когда обнаружил в нашем доме неожиданного гостя.
Взъерошив в который раз волосы у себя на голове, отклонил голову на подголовник. Хорошо, что отец за рулем своей любимой машины, которую он с успехом отобрал у Ивантеева. Водитель сегодня из меня никакой. Даже пробежку пропустил. Вчера полдня похмелье, потом Виктор, стычку с Иваном не считаю, это так. Потом полицейский участок, допрос. Возвращение, и часть ночи опять Белов. Какого черта ему опять не спалось? Я был вымотан до предела, а ему вдруг стало невтерпеж. Но я не говорю, что не был рад этому. Был. Однако его эти внезапные перепады настроения очень сильно напрягают. Что ему опять померещилось? Сколько еще времени потребовалось на то, чтобы убедить Белова в том, что на кладбище навряд ли я встречу кого-то нежелательного.