— Мне нужен раб— поэт, для озвучки музыки. Ты мне подходишь. Немного тебя подрессирую, и будет всё путём,— под его подозрительно–недоверчивым взглядом я не растаяла и не испарилась.
— Согласен,— наконец, после длительного раздумья пробормотал поэт.— Когда ложиться в больницу?
— Ишь чего захотел! Больницу ему подавай!— с сарказмом буркнула я. Повернувшись к водителю, я приказала:— Быстро сгоняй за пойлом, чем крепче— тем лучше. У тебя времени пятнадцать минут. Время пошло.
Промедлив всего мгновение, водитель сорвался с места.
— Ты…, продукт современной медицины, быстро разделся и лёг на эту лавочку!— на всякий случай я придала голосу слегка вибрирующие нотки— своеобразный гипноз. Человек с ослабленной психикой некоторое время не может противиться командам, подаваемым таким образом.
Только обнаружив себя раздетым и на лавочке, поэт очнулся от воздействия, но было уже поздно. На всякий случай, я парализовала несколькими ударами пальцев его двигательные центры и приступила к подготовке операции по возвращению пациента в нормальное состояние. Десяток отличных серебряных игл нашлось у меня в причёске. Что я зря отращивала длинные волосы! Для работы с нервной системой этого количества вполне достаточно. Блокируя одни центры мозга и возбуждая другие при воздействии иглами на активные точки тела, связанные с мозговыми центрами, я программировала мозг на получение задания. Маг жизни, играя моими руками на теле пациента, творил чудо. Уколы следовали один за другим. Кое–где иглы задерживались в теле на некоторое время, пока я занималась другими центрами.
— Пей до донышка,— приподняла я безвольного пациента на скамейке и приставила ему к губам бутылку, какого–то марочного коньяка с большим градусом, принесённую водителем.
После опустошения пациентом бутылки, процедура втыкания игл в тело продолжилась. Ещё минут десять я издевалась над телом поэта, выправляя его ауру. Наконец, отстранившись от него, взглянув на охреневшие рожи водителя и управляющего, предупредила:— Если не отойдёте в сторону, отстирать одежду будет трудновато.
Мужики отскочили, как ошпаренные, и вовремя. Из желудка пациента началось извержение. С каменной маской на лице, понаблюдав за процессом и дождавшись его завершения, я похлопала поэта по заднице:— Всё! Одевайтесь! Лечение окончено! Завтра проверитесь у местных эскулапов и выписывайтесь. Как только эскулапы вас отпустят, ваш друг Марин привезёт вас ко мне, будете отрабатывать лечение.
— Это… всё?— недоверчиво ощупывая себя, выдавил, наконец, поэт.
— А вы что, предполагали, что я с вами буду месяц возиться?— ехидная усмешка нарисовалась на моём лице.— И это…, лучше оденьтесь быстрее и не смущайте развратным зрелищем мой неокрепший детский организм.