«Удивительно, — подумал Ларин, — а как это делается?»
Он взглянул на себя в зеркало. На щеке темнела ссадина, руки были в царапинах, а плечо, за которое цеплялся паук мохнатой когтистой лапой, болело.
«Скорее в класс! В этой школе опоздания не прощаются, и обмануть учителя, рассказав какую-нибудь байку о том, что будильник не зазвонил, или лифт застрял, или троллейбус свернул не туда, здесь не получится! Обман мгновенно вскрывался. Но почему кукушка не кукует?» — Ларин взглянул на часы.
И только сейчас до него дошло! Ведь сегодня — выходной, и дети предоставлены сами себе. Занимайся чем хочешь. Нравится — гуляй, читай, можешь пойти в бассейн, посидеть в библиотеке или за компьютером, посмотреть видик. Можешь писать письма, а можешь ничего не делать, лежать в своей комнате и смотреть в потолок.
«Напишу-ка я письмо Павлу Леонидовичу Дроздову, — решил Пётр. — Ведь он, наверное, переживает. Расскажу, как я устроился».
Ларин вытащил двойной листок в линейку, взял авторучку, сел к столу и принялся писать крупными ровными буквами. Почерк у него был красивый. Когда он переворачивал первую исписанную страницу, вдруг заметил, что несколько строчек таинственно исчезло, будто бы их и не было. Он вспоминал книжки и фильмы о шпионах, где рассказывалось о симпатических чернилах, которые становятся невидимыми для непосвящённого человека, и, только если нанести на лист определённый раствор, надпись снова проступит. Строчки, которые пропали, касались всех чудес, которые происходили в школе. Ведь хотелось же рассказать Павлу Леонидовичу о тех испытаниях, которые Пётр мужественно преодолел, и об успехах, которых добился за это время.
«Тогда получается, что и писать, собственно, не о чем, — подумал мальчик. — Надо сходить к Захару и спросить, почему исчезают записи. Он единственный, кто может всё толково объяснить».
Ларин спрятал недописанное письмо в стол и направился к своему другу, которого давно не видел, потому как свободного времени почти не было. Ученики школы, разделившись на две команды, играли в футбол. Пёстрый мяч перелетел через сетку и покатился по дорожке.
— Подбей! — послышались голоса игроков.
Мальчик взял мяч в руки, повертел его, а затем лихо ударил. Мяч, описав большую дугу в воздухе, упал на площадку и запрыгал.
— Идём к нам! — позвал его Шубин. — Одного защитника не хватает.
— Может быть, попозже, — ответил Ларин.
— Оставь ты его, Артём, — крикнул Савелий Колыванов.
Захар сидел на крыльце и огромным ножом строгал какие-то палочки.
— Здравствуй, Захар!
Пёс, лежавший рядом, открыл глаза, и, как показалось мальчику, на его морде появилась улыбка. Глаза пса закрылись, а вот уши немного приподнялись.