Но пока я придумывала, как вмешаться и разрешить ситуацию, Весень, закусив губу, взял из рук матери младенца, развернул пеленки и чуткими длинными пальцами ощупал тельце. Даже мне было понятно, что у девочки сильный жар.
— Я возьму ее с собой, — внезапно сказал волшебник.
Женщина всплеснула руками и что-то запричитала сквозь слезы, мужчина крепче сжал пальцы на ее плечах и уже собрался что-то возразить…
— Завтра утром придете и заберете, — сухо отрезал Весень.
Я отметила, что он не уточнил — живую ли, здоровую ли. Ох, мальчик-мальчик, не много ли на себя берешь?
— Ну же, решайтесь! — поторопил родителей больной малютки Весень. — Зачем за мной посылали?
Женщина выхватила у целителя дочку и прижала к себе, как драгоценность, но муж властно разжал ее руки и передал ребенка обратно.
Надо было видеть лица парней, когда мы вышли из дома со свертком, в котором был младенец. Я бы пошутила, что Весень взял работу на дом, но не была уверена, что здесь, на Севере, поймут мою шутку.
— Это что? — поднял соломенные брови Лель.
— Кажется, кто-то стал кормящим отцом, — рассмеялся Ратко. И тут юмор не поняла уже я. Наверно, по моему лицу это было заметно, потому что богатырь с гордостью похлопал целителя по костлявому плечу и объяснил: — Он со своими пациентами делится жизненной силой, потому такой бледный и тощий.
— Вот теперь точно в трактир! — не терпящим возражений тоном заявил Лель. — Тебе надо восстановить силы, а нам выпить и успокоиться. Перелом на Ольховой улице подождет до завтра — никуда не убежит.
— Это бедный район? — решила задать я вопрос, хотя никаких признаков бедности у жителей не заметила, но уж больно неухоженной выглядела часть города, где мы незапланированно посетили уже два двора.
Троица переглянулась.
— В городе, конечно, есть бедняки, — ответил за всех Ратко, — но на целую слободку их не наберется.
— Тогда почему эта улица выглядит так, будто здесь была чума?
Весень три раза плюнул через плечо и гневно посмотрел на меня, чтобы больше не каркала.
Ратко пожал плечами.
— Ну давай спросим, — кивнул он на мужичка, пытавшегося вернуть в петли покосившийся ставень. Богатырь подошел к трудяге, подхватил ставень одной рукой снизу, второй сбоку и с первой попытки поставил на место.
— Спасибо, подсобил, добрый человек!
— Да не за что, — расплылся в дружелюбной улыбке Ратко. — Ты лучше скажи, что такое с вашей улицей стало? Что за беда?
— Да леший его знает! — Горожанин, совсем как Весень минуту назад, три раза сплюнул через плечо и сделал какой-то охранный знак. — Сыпется все, будто сглазил кто-то. Я этот ставень уже третий раз поправляю. Краска на крыльце облезать стала, а красили летом. Плетень вот вдруг покосился. Оно, конечно, может, краску мне на базаре негодную продали и на плетень снегу навалило. Да только если бы у одного меня такое происходило, а то вся улица, почитай, разваливается. Ей-богу, старостиха с соседнего проулка порчу навела.