– Вам меня не достать, я ничего не скажу, что бы вы мне ни внушили.
– Тимур, – Эллен всхлипнула, – я настоящая, не внушенная. Я здесь. Потрогай, – она вытянула руку насколько могла, прилипнув к решетке.
Хотя какой в этом смысл? Кто угодно мог коснуться его под внушением.
– Вам меня не достать, я ничего не скажу. Не скажу, не скажу…
Эллен испугалась, когда Тимур начал почесывать руки. Так же делал Олег. Отключался, а потом начинал себя царапать. Движения Тимура становились напористей. Отросшие ногти, под которыми виднелась то ли грязь, то ли кровь, с силой впивались в кожу.
Эллен тревожно задышала, крепче вцепилась в решетку.
– Что вы с ним делаете? – крикнула она, обернувшись к жестокой родне.
Тимур не останавливался. Кровь сочилась из заживших, но потревоженных вновь ранок. Парень кусал губы, корчился от боли, но не прекращал сдирать с себя кожу.
– Прекратите это! – крикнула Эллен, вскочив.
Она кинулась к дяде и стукнула его, что было сил, в грудь. В ладони легко ударила родственная энергия. Даже не покачнувшись, Виктор оттолкнул Эллен, и она врезалась спиной в клетку.
– Мама! Пожалуйста, пожалуйста, – разрыдалась Эллен.
Она встала на колени перед матерью, обхватила ее за ноги – небывалой силы разряд прошиб все тело. Такого взрыва энергии Эллен не чувствовала ни с отцом, ни с братом. Мама всегда была рядом, все четырнадцать лет, они не расставались ни на день. Видимо, двухлетняя разлука для привыкших друг к другу энергий оказалась неимоверно мучительной. Но сплетение потоков было недолгим.
Джиллиан отцепила руки Эллен и отошла.
– Прекрати, истерику! – Словно лезвием, ее голос полоснул по сердцу. – Никто ничего с ним не делает. Он сам. Пытается снять внушение через боль.
Руки безжизненно висели по бокам. Эллен смотрела на мать снизу вверх, и ей становилось отвратительно, что она опустилась перед ней на колени. Эта бессердечная женщина – не ее мама. Она чужая. Она ей никто.
Эллен встала и, одарив Джиллиан ненавистным взглядом, бросилась к другу.
– Тимур, пожалуйста, перестань это делать. – Она пыталась до него дотянуться.
– Я ничего не скажу, – раздирая в кровь лицо, ответил он, – ничего не скажу!
– Я настоящая, я здесь, и Нелли здесь. Ты видел ее?
– Тима! – донеслось с начала коридора. Виктор бросил в ту сторону недовольный взгляд, и больше Нелли не произнесла ни слова.
– Перестань, прошу тебя. Ты мучаешь не только себя, но и Олега, он все чувствует.
Тимур нахмурился и замедлил движения.
– Это я, тебе больше не надо сдерживаться. Это я. Я!
Он завертел головой и впился в виски ногтями с еще большей силой.